ты сегодня хочешь.

Чмокаю его в кончик носа, и мы, не отрываясь, смотрим друг другу в глаза. И снова тонем во взглядах друг друга.

Я не хочу, чтобы этот период заканчивался.

— И всё равно рано или поздно вы отрезвеете и станете более вменяемыми, — продолжает веселиться Ян.

А Полина, кажется, пинает его под столом, потому что Артём смотрит на её парня угрожающе.

— Я добр с тобой только из-за неё, — кивает он на меня. — Но могу быть и не таким добрым.

Ну да, для всех остальных Артём Соболев остался Соболевым. Это только со мной он как ручной котёнок.

Тимуру и Тёме комфортно прятаться за масками цинизма и злости. И я не спешу пытаться изменить своего парня. В конце концов, я же знаю, что это маска.

— Всё, брейк! — вмешивается Полина, занервничав оттого, что парни сверлят друг друга глазами. — Кстати, как вам последние новости?

Артём нехотя переводит на неё взгляд.

— А что там?

— Ну вы, и правда, в танке, ребята... — смеётся она. — Со вчерашнего дня все обсуждают грядущее пополнение нашего класса.

— Пополнение? — переспрашиваю я.

— Ну да! Н о в е н ь к и е! — произносит она по буквам. — Целых двое! И это только в наш класс. А ещё несколько человек в десятый и девятый. Директор открыл восемь бюджетных мест.

— Да быть не может! — с недоверием бросает Артём.

— Я тоже не верю... — протягиваю я.

Ян разводит руками.

— А вы уж поверьте! Наш пансион сейчас на карандаше у Министерства образования. Вот руководство и нашло выход, как их задобрить — набрать в нашу школу всякий сброд и нищету.

Я морщусь от его слов, а Артём стреляет взглядом в сторону своего брата.

У Тимура теперь новая тусовка. Он дружит с Маратом — когда-то моим другом. Бывшая Тимура — Ника Гордеева — тоже сидит за их столом. Нет, они с Тимуром не встречаются больше. Но, словно по привычке, продолжают общаться друг с другом.

— Ну и кого к нам запихнут? — спрашивает Артём не слишком любезно.

— Вроде мальчика и девочку, — отвечает Полина. — Завтра узнаем.

Мы с Артёмом переглядываемся. Думаем наверняка об одном и том же. Кажется, у Тимура появятся новые жертвы для троллинга. И я уже чувствую приближение бури.

Уже после уроков мы вместе с Артёмом идём в спортзал. Он — позаниматься на тренажёрах, а я — поплавать в бассейне. Перед тем, как разойтись в разные стороны, Артём хватает меня, утаскивает в тень и прижимает к стене, пряча нас обоих от глазка камеры, висящей в коридоре.

— Ты грустная, — шарит по моему лицу внимательным взглядом. — Что случилось, Даш?

— Я просто тут подумала... А что, если Ян прав, и рано или поздно чары спадут?

— Ян мудак! — выплёвывает Артём. Но его голос смягчается, когда он произносит: — Я люблю тебя, Даша. Да у меня голова рядом с тобой кружится! И я планирую быть в этом головокружении ещё очень и очень долго. Всю жизнь.

Сердце, как и всегда, рвётся из груди, когда он так трогательно и красиво говорит.

— Я тоже не хочу останавливать головокружение, — признаюсь ему. — Люблю тебя!..

После бесконечно долгих поцелуев мы всё же расходимся. И проводим целый час в разлуке. А потом ещё и ночь. А следующим утром Артём вновь забирается ко мне в кровать и накрывает нас обоих одеялом.

Я уже знаю, что новенькую поселят в мою комнату. Поэтому в это последнее утро с парнем позволяю ему немного больше, чем всегда.

Потому что доверяю... Потому что люблю до дрожи.

Но самое главное и интимное мы всё-таки оставляем на потом.