class="p1">«По-деловому, четко и ясно», – отметил про себя Баталин. Майор Москвин был кадровым военным. Заброшен в тыл с группой в двадцать человек в начале сорок второго. За это время отряд вырос до двухсот человек.

– У меня к тебе будет просьба, – сказал Москвин, обращаясь к Сергею. – Дело в том, что наш радист «сбил руку». Такое бывает… Вместо двух точек может поставить три, и все такое… Попробуй потом разберись. Центр оплеухи посылает, а парню нужен отдых хоть небольшой, но заменить его некем.

– Поможем, конечно, у нас пока большой загрузки нет. Только с марша. Но вот как Центр?

– С ними я договорюсь…

– Добро, у нас прекрасный радист сержант Анна Пивоварова. Берегите ее.

Федор Сергеевич хитро улыбался.

– Это только первая часть просьбы, Сергей Иванович.

Баталин пожал плечами.

– Ну, давай вторую…

– Трагедия в прошлом месяце в отряде случилась. Наш самый опытный инструктор-подрывник погиб. Проводил занятия с группой минеров и… взрыв. До сих пор разбираемся, что там произошло. Погибло два человека, трое ранены. Народ, конечно, в шоке, минному делу учится не хотят, сторонятся… У вас, случайно, в разведгруппе нет…

– Есть, самый лучший минер Красной армии. Но он нам самим нужен.

– Понимаю, понимаю, – закивал Москвин. – Может хоть на несколько деньков. Как только, так сразу его возвращаю в целости и сохранности.

– Хитер ты, Федор Сергеевич. Как в той старой пословице: «Дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде».

– Не про меня это, Сергей Иванович. Скорее про вас. Воды я вам дал, поесть тоже, на ночлег устроил.

Разведчики засмеялись. Круто обошел Москвин на повороте их командира.

– На добро надо отвечать добром, – сказал капитан Гречин. – Я и есть тот самый минер. Правда, не самый лучший во всей Красной армии, но кое-чему толковому ваших ребят научу. Если, конечно, командир разрешит. А он у нас строгий.

Баталин только рукой махнул: что с вами поделаешь.

– Только, давай договоримся, Федор Сергеевич. По первому свистку он у меня. Мало ли, какую вводную Центр подбросит.

Москвин расплылся в улыбке.

– Я могу их сразу забирать?

– У нас на вечер кое-какие дела. Давай, завтра с утра.

Командир отряда удалился вполне довольный судьбой. Баталин вытащил карту. Разведчики сели плотнее друг к другу.

– Вот он наш новый район действий. Трудно сказать, сколько мы тут проведем времени. Как прикажет Центр. В последней радиограмме, которую принимала Аня, сообщили: каратели лютуют, стоянку отряда Недоспасова разбомбили. А это значит, что и нашу. Артиллерия методично обстреливала лес, на просеках – пулеметы. Близлежащую к нам деревню Стомино сожгли полностью, в соседней осталось несколько целых домов. Так что вовремя мы ушли оттуда.

Сергей замолчал, разглядывая карту нового района.

– Здесь у нас три основные шоссейные дороги: Велиж – Смоленск, Велиж – Витебск, Велиж – Невель. Железнодорожные пути: Смоленск – Рудня – Витебск, Орша – Витебск. Работать есть где. Завтра – подготовка, послезавтра – в поиск. Мы с Коскиненом в немецкой форме прочешем район в направлении Витебска, Грибной и Сараскин уходят к Невелю, Григорьев – изучит район вокруг лагеря. Доклад через три дня.

Баталин окинул взглядом радистов.

– Николай, как у нас с питанием для радиостанции?

– На подсосе, командир. Экономлю, как могу. На аноде приемника – 80, передатчика – 110. У Ани получше, но тоже надолго не хватит.

– Кстати, Аня, будешь работать у Мишина, присмотрись, может, у них с батареями получше.

– Это вряд ли, – засомневался Никеров.

– А Центр все обещает, обещает… – задумчиво произнес Баталин.

Капитан согласно кивнул.

… Наступило послезавтра. Баталин и Коскинен натянули немецкую форму.

– По коням, командир? – спросил Пааво.

– Конь сейчас был бы к месту. А так придется своими ножками грязь месить.

– В грязь не полезем. Мы же с тобой солдаты фюрера. Рядышком, рядышком, по дорожкам, по тропинкам. Лесника Сараскина-Сусанина ты в другую сторону отослал, так что в болото не заведет.

Коскинен повел могучими плечами.

– Слушай, холодает. Центр, кажется, забыл, что лето кончилось. Пора бы и зимнюю форму прислать.

– Центр, Павлуша, ни мычит ни телится. Впрочем, ты посмотри какая погода. Добрый хозяин собаку на улицу не выпустит, а не то, что самолет в небо.

– Так это ты у нас добрый хозяин? – усмехнулся лейтенант.

Небо хмурилось. Низкая облачность, казалось, цеплялась за верхушки сосен. Но дождя не было. «И на том спасибо», – сказал про себя Баталин, тревожно поглядывая в небо.

Коскинен шел первым, отодвигая, приподнимая ветви деревьев. Осенний лес притих в предчувствии холодов. Они шли-шли, стараясь не шлепать отяжелевшими от грязи ногами, прислушиваясь, приглядываясь. Ничего не нарушало девственную тишину леса. Это радовало, и одновременно тревожило. Любой командир желает знать, где находится его противник. Но противника не было. Где-то впереди глухой Логусевский бор должна разрезать дорога. Там, надо полагать, и противник.

Однообразное топание по лесу утомляло. Они присели на старое дерево, вытащили по сухарю. Сухарь в поиске – первое дело. Погрызешь, легче станет. Молча жевали, похрустывая. Вдруг что-то послышалось. Баталин перестал жевать. Может, это ветка, под чьими-то ногами или все-таки, сухарь на его зубах. Однако и Пааво нечто услышал. Разведчики замерли, обратившись в слух. Нет, не показалось. Прямо на них шел человек. По тому, как трещали ветви под его подошвами, стало ясно, этот путник не таился, не прятался, лез через бурелом активно, не останавливаясь. Партизаны так не ходят. Стало быть, немец.

Разведчики разошлись в разные стороны, спрятались за деревьями. Треск нарастал, словно на них шел медведь. И вот взору Баталина и Коскинена предстал немецкий ефрейтор, пробравшийся наконец через лесной бурелом на маленькую полянку. Красный, потный, он испуганно оглядывался вокруг. Судя по лимонно-желтому цвету петлиц, ефрейтор служил в войсках связи. На плече у него висело ружье.

«Интересно, каким ветром его сюда занесло?» – задал себе вопрос Баталин. В это время из укрытия появился Коскинен. Немец вздрогнул от неожиданного появления Пааво, потом радостно бросился навстречу. Но Коскинен остановил его, вскинув автомат.

– Кто такой? Что делаете в особой запретной зоне?

Он кивнул выходящему на поляну Баталину.

– Господин капитан, нарушитель…

– Вам задали вопрос: почему молчите? Вы русский диверсант? – надавил на голос Сергей.

– Никак нет. Я ефрейтор Ладвиг Пройсс. Пошел на охоту и заблудился. Эти проклятые русские леса, темные, большие…Всюду бурелом. Думал, не выберусь.

– У вас есть документы?

Ефрейтор быстро закивал в знак согласия, дрожащими руками стал доставать служебную книжку из кармана. Баталин внимательно прочел записи, вернул ее владельцу.

– Я не знал, что здесь особая зона, господин капитан.

– Вам придется пройти с нами до выяснения всех обстоятельств. Оружие сдайте ефрейтору и следуйте за ним.

Немец