— Вы многих избавили от страданий, ваше величество?

— Еще нет. Я никогда не совершал этой церемонии. Это делают государи Англии и Франции. Мы в Шотландии так и не отважились. Ритуал кажется… слегка папистским.

Король облизал пальцы и двинул свои фигуры дальше — навстречу опасности, от которой Тэтчер не мог долго и убедительно его избавлять. Король с интересом посмотрел на доктора и снова спросил о том, какие травы лучше всего справляются с золотухой, которую еще называли «королевская хворь», а затем поинтересовался, возвращая на прежнее место поднятого было янычара:

— Думаете, это слишком по-католически? Попахивает римской ересью, не так ли? Встать в церкви и возложить руку на страждущего, осенив его крестным знамением, призвать Божью силу, а затем дать бедняге монету с изображением ангела на ней.

— Я не знаток теологической науки, ваше величество. Конечно, мистер Споттисвуд…

— Мой опыт свидетельствует, что вы уникальны, поскольку пришли к вере по собственному выбору. Стали протестантом. Ваша душа, несомненно, принадлежит к числу избранных.

— Если короли и королевы Англии совершали этот акт, ваше величество… Разве к чудесам не относятся с подозрением? На то они и чудеса? Я даже не знаю… А такое и впрямь случается? Да? Королевское прикосновение действительно исцеляет людей?

Яков ответил с порывистой и сердитой уверенностью:

— Если государь избран Богом и восседает на троне по Божьему велению — да, доктор Тэтчер, люди действительно и бесспорно исцеляются благодаря королевскому прикосновению. — Но потом он усомнился. — Или так было, когда не существовало никаких сомнений в авторитете Матери-Церкви, подозрений в ее развращенности…

Тэтчер увидел, как дрожь неуверенности пробежала по беззащитному королевскому лицу. Вполне можно было беспокоиться, заполучив второе царство, где твоя нога ни разу не ступала, что больные могут покинуть церемонию точно в том же состоянии, в каком прибыли. И поэтому, вероятно, не стоило даже пытаться исцелять.

Яков испытывал неуверенность, раздраженно заявляя о своей магической силе. Возможно, все дело было в этом — или в его поврежденной ноге, его неряшливости, его любви к французскому парнишке, которого остальные придворные ненавидели, или в том, что он был женат на королеве, которая в его жизни почти отсутствовала; так или иначе, Тэтчер пожалел молодого короля, а потом осознал, что тот ему нравится. В Лондоне или Константинополе ему бы и в голову не пришло задаться таким вопросом — нравится или не нравится? — как будто ему нравилась туча или он мог довериться одному льву больше, чем другому. Но вот перед ним был молодой человек, полный сомнений, неубедительно пытающийся заявить, что он в чем-то убежден. Это потрясло Тэтчера, пока он наблюдал, как Крэйг вскрыл нарыв на плече короля и выплеснул содержимое в серебряный тазик: Леверет послал его сюда, чтобы копать, пока он не разыщет внутри повелителя Шотландии тайную уверенность, но Яков был не уверен почти во всем, включая собственные секретные глубины, силы, воззрения. Он мог бы со всей честностью заявить, что он католик, и это заявление привело бы к войне, которой опасался Леверет, но в следующий момент тот же самый король внезапно осознал бы, что вообще не чувствует никакого католического рвения.

Тэтчер вспомнил ощущение, которое он часто испытывал в компании Исмаила, желая отдать свою силу кому-то более молодому и слабому, кому она была нужна — толстому маленькому мальчику во дворе, вымощенном каменными плитами, с фигой во рту, с фигой, взятой без разрешения, из-за чего Сарука притворилась сердитой, или вот этому молодому нервному королю с кровью, стекающей по плечу, которое Крейг исполосовал со всем мастерством подмастерья мясника в первый рабочий день.

Доктор сказал:

— Ваше величество, моему невежественному уму кажется, что если короли Англии успешно совершали этот акт с тех пор, как Англия покинула лоно католической церкви, то доказано, что лечение не является чересчур католическим обрядом, поскольку Бог продолжает проявлять Свою милость и назначает монарха избранным, способным излечивать людей от золотухи.

Пока лакеи окунали тряпки в теплую воду, чтобы омыть королевские плечи, Яков посмотрел через доску на пожилого мужчину — врача, которого не просили заниматься медицинскими вопросами, но который так хорошо понимал христианскую мысль.

— Я так понимаю, какова бы ни была природа этого обряда, ваше величество беспокоит тот факт, что вы можете принять участие в церемонии, которую кто-то другой все-таки может счесть излишне католической? — неуклюже предположил шпион.

— Ответьте мне на один вопрос, доктор Тэтчер. Если вы научились своему мастерству, когда были мальчиком и жили на земле турок, до того, как приняли Иисуса Христа, почему Всевышний наделил вас такой мудростью? Ибо в то время вы отказывались от Него, ставили себя выше, были грешником-язычником.

В голосе короля зазвучали сердитые нотки. Возможно, он представлял себе молодого неверного, дерзкого в своей ненависти к христианскому Богу, или он сомневался, что Тэтчер действительно изменился после крещения. Или он, что вполне естественно, был раздражен тем, что сотворили с его собственной помазанной плотью. Тэтчер попытался внести некоторую ясность ради Леверета, подтолкнув сомневающегося монарха сделать полшага в сторону Лондона или Рима:

— Я не смею вникать в вопрос о том, почему Бог может допускать такие вещи. Может, Он знал, что я дорасту до света? Или Он допускает искусство исцеления даже среди тех, кто отвергает Его, проявляя по отношению к ним Свою милость. Возможно, страдания любого из Его творений причиняют Ему боль, даже если это творение заблудшее. Ведь многие, кто утверждает, что любит Его, заблуждаются.

Король улыбнулся витиеватым мыслям врача, и до желанной ясности, возможно, оставался всего один ответ на простой вопрос, каким бы тот ни был… Яков не сводил глаз с Тэтчера, пока Крейг отчаянно пытался остановить поток королевской крови и скрыть собственное смятение.

— Нет. Вы, доктор Тэтчер, были выбраны Им за особые знания.

— Я родился и вырос в стране, где все — монарх, священники, матери и отцы — почитают священную книгу и святое слово, которые вы справедливо называете языческими. Я действительно ошибся в выборе пути, но не со зла. И поэтому я верю, что Бог пожелал благословить меня каким-то проблеском света, который, к моему счастью, привел меня в ваше царство и к вашему величеству.

Из-за королевского плеча Крейг посмотрел на Тэтчера с нескрываемым беспокойством, то ли прося помощи в остановке кровотечения из гигантского пореза, то ли опасаясь, что Тэтчер скажет вслух очевидное: Крейг устроил из простого вскрытия нарыва настоящую резню.

— Если ваше величество считает, что я как-то заблуждаюсь в своем понимании Иисуса, то я все еще ребенок, хотя значительно старше вас — ведь меня всего несколько лет назад привели к Библии и свету истины… Если вы думаете, что мистер Споттисвуд должен и дальше наставлять меня, или…

Король развеселился по какой-то причине, известной ему одному.