3. Управление

С постижением взаимодействия системы и умением предсказывать последствия любых изменений входных величин теоретически человек уже готов управлять самой системой. Показывая якобы повиновение Солнца и Луны своим приказам, жрецы культуры рифленой керамики тем самым обретали немалую власть в обществе. Но полное управление может оказаться все еще затруднительным по ряду причин. Отсутствие технических возможностей не позволит выказать свои навыки желательным образом. Наглядный пример: умение определить, что данная комета столкнется с Землей, пока не подкрепляется умением отвести ее от нашей планеты.

Некоторые из этих факторов могут стать помехой в создании полностью управляемой системы, но знание астрономии остается источником обретения немалой силы в обществе.

Размах строительных работ народа культуры рифленой керамики и следы его обширного влияния указывают на то, что он овладел навыками земледелия и мореходства, но не преуспел в письменности. Однако Скара-Брей свидетельствует, что этот народ овладел так называемым абстрактным искусством. Размах этого вида искусства поразил археолога, доктора Анну Ритчи:

«Искусство, похоже, для жителей Скара-Брей значило больше, чем для всех остальных. Там были украшены не только сами здания, но и некоторые предметы».

Возможно, полагали мы, это «искусство» и приведет нас к пониманию их технологии. Наше любопытство в отношении «искусства» народа культуры рифленой керамики побудило задуматься вот над чем:

1) развитие цивилизации ускорилось примерно 5000 лет назад с появлением письменности в Шумере;

2) народ культуры рифленой керамики обладал теми же умственными способностями, что и современный человек;

3) наш быстрый научно-технический прогресс обусловлен нашим умением записывать, получать и использовать информацию;

4) лишь небольшая часть людей в мире действительно разбирается в науке, состоящей на службе нашего общества, и эта прослойка часто использует свои знания для управления теми, у кого таких знаний нет.

Получается, что народ культуры рифленой керамики подобно современному человеку имел склонность к умственным занятиям и новшествам, и, как сегодня, лишь немногие его представители разбирались в науке, определявшей развитие тогдашнего общества. Малая продолжительность жизни вынуждала искать пути преодоления недостатков устного обучения и системы счета в виде меток, неизбежно ведя к созданию письменного языка.

Письменность представляется главным фактором, способствующим более быстрому научно-техническому прогрессу: каждое поколение имеет возможность ознакомиться с мыслями своих предшественников без предварительного механического их запоминания.

Становление письменности для историков является межевой чертой, отделяющей историю от предыстории.

Согласно общепринятому взгляду на историю письменности наиболее древним способом записи мыслей было изображение в виде рисунка того или иного события. Наскальные рисунки Европы, относящиеся, по меньшей мере, к 32 000 г. до н. э., пример такого рода записи. Следующим шагом стало использование системы счета в виде ряда схожих меток для подсчета событий. Как уже говорилось, Маршак показал, что такой способ записи был известен Западной Европе с 30 000 г. до н. э. Народ культуры рифленой керамики прибегал к системе счетных меток в долине реки Бойн, Ирландия, где он создал также «абстрактное искусство». По общему мнению, письменность возникла примерно 5000 лет назад в Шумере, но профессор Том полагал, что присущее всем поселениям народа культуры рифленой керамики абстрактное искусство являлось древнейшей разновидностью письма.

Первая письменность?

Древнейшая разновидность шумерской письменности, эламская, представлена пиктограммами и относится примерно к 3100 г. до н. э. Археолог Джон Хаквелл так ее описывает:

«Символы состояли из отвлеченных и рисуночных знаков, вырезанных в крошечных подушкообразных глиняных табличках и идущих рядком… эти отвлеченные изображения своим видом походили на рисунки и узоры, встречающиеся на гончарных изделиях дописьменной эпохи».

Именно в древнешумерском городе Урук появилась первая разновидность условного пиктографического письма. Эти рисуночные знаки, иначе «логограммы», вскоре стали связывать с произносимыми звуками, и таким образом значительно меньшее число знаков можно было использовать для передачи весьма сложных высказываний. Основной недостаток такой разновидности письма состоял в том, что писцам приходилось заучивать почти 2000 разных знаков. Такова современная японская и китайская пиктографическая письменность, вынуждающая эти народы создавать ограниченное число знаков для пользования клавиатурой.

Клинопись, обслуживавшая шумерский язык, видимо, возникла из потребности учета производимых для растущего рынка товаров. Археолог Дениз Шмандт-Бессера первой сумела оценить значение странной разновидности глиняных изделий, представляющих собой крошечные шары, диски, конусы, цилиндры, четырехгранники и иные геометрические фигуры. Она заметила, что эти «фишки», как она их назвала, часто встречаются в Израиле, Иране, Ираке, Турции и Сирии, являясь одними из древнейших глиняных изделий, прошедших обжиг для придания прочности. Она рассказывает, как вдруг поняла, что фишки составляют некую систему (счета), поскольку ей постоянно попадались и маленькие и большие конусы, и тонкие и толстые диски, и мелкие и крупные шары, и даже их части вроде половины или трех четвертей шара.

Она изучила более 10 тысяч фишек и смогла показать, что эта шумерская система счета использовала методику, бытовавшую на Ближнем Востоке примерно с 8000 г. до н. э. С приходом шумеров она постепенно превратилась в письменную систему счисления. Возникновение городов только усиливало потребность общества в счете, старая система не стала справляться с возложенной на нее задачей, и в итоге возникла более совершенная система. В конце концов, все возрастающая потребность в фишках привела к появлению новой системы обработки данных, явившейся прологом к возникновению шумерского письма. Из эламского письма развилась так называемая клинопись в виде логограмм (письменных знаков, обозначающих целое слово).

Поскольку эта древнейшая письменность пользовалась знаками, обозначавшими целые слова, а не алфавитом, ее чтение было неопределенным. Она воспроизводила не саму речь, а ряд словесных образов. Поскольку один знак допускал несколько чтений, сам текст мог доносить до читателя различные смысловые значения в зависимости от его субъективного восприятия самих знаков. Особо затруднительной была передача множественности. Хаквелл пишет, что древние египтяне обходили эту трудность, прибегая к особым опознавательным знакам или идеограммам, уточняющим значение слова. Он приводит пример изображения человека с добавлением пяти вертикальных черточек, что указывало на пять человек. Символический язык затрудняет описание конкретных примеров из-за многозначности самих символов.