– Вот видишь, – сказала Рита, – а ты винишь меня во всех смертных грехах.

Чай, который стоял на столе, давно остыл, и Лялька побежала на кухню его разогревать. Все это время она сидела, открыв рот, и боялась пропустить хоть одно словечко. Для нее эти откровения были тоже в новинку. Рита вытащила пачку сигарет и закурила. Этот разговор ее очень утомил. Время было позднее. Целый день она была в пути. И тут вновь нахлынули воспоминания.

– А дальше, что было дальше? – спросила Лялька, вернувшись из кухни.

– Дальше, – сказала Рая, – мне повезло, я встретила мужчину, который помог мне переехать в другую землю, где меня не знали. Там я получила водительское удостоверение, купила машину, нашла работу. А Роза в это время приходила в себя в моей ленинградской квартире. Жить там можно было сколько угодно, но денег у нее на жизнь не было. Это мы вам с мамой помогали. Но так не могло продолжаться бесконечно. Ты росла, тебе необходимо было учиться. Да и мама тоже не молодела. А потом я придумала способ, как можно было бы вам въехать в Германию. Я поехала в Молдавию туда, где когда-то жил мой сын. Он перед отъездом в Германию не продал квартиру, и она стояла закрытая. Это было то самое время, когда там шла война. Я при помощи знакомых и денег сделала новый внутренний паспорт для Розы, в котором была вклеена моя фотография. Потом ее как бы прописали в Кишиневе. Потом я получила для нее иностранный паспорт. И с такими документами сдала все в посольство Германии в Молдавии. В тот период Розочка была не такая толстая, как сегодня и мы с ней были очень похожи. А она тем временем жила в Ленинграде.

А потом на адрес моего сына в Кишиневе пришло приглашение из посольства, и я поехала за вами. Потом въездная виза, граница и вы уже здесь. Все остальное решалось по месту. Слава богу, все давно закончилось. Сейчас Розочка имеет нормальную квартиру, работу и все обошлось.

– Считаю, что мы все не должны сердиться друг на друга и не помнить зла, – закончила разговор Рая.

– Мир, мир! – закричала Лялька и запрыгала как ребенок.

Так закончился этот непростой день.

«И завтра снова встанет солнце. И ничего не исчезнет, значит, мне это не приснилось», – думала, засыпая Роза.

Юбилей-дело серьезное, и очень ответственное.

Китайский ресторан сегодня принимал русскоязычных гостей. Для проведения юбилея в ресторане была выделена отдельная комната-зала. Вся китайская обслуга, завидев такое количество русскоязычных гостей, почувствовала в них родственные души. Они бесконечно кланялись и улыбались. Даже разрешили взять с собой несколько бутылок «Русской водки», как же без этого?

За столом в зале юбилярша собрала самых близких родственников, ну и конечно членов еврейской общины города. Все выглядели празднично, было много цветов и подарков. Во главе стола сидела очень стройная для своих лет женщина, но совершенно седая, без никакой косметики.

– Мне в этом году 75,-начала рассказывать хозяйка. Много это или мало? Считается, что в Европе срок жизни женщины – 85. Иногда я представляю, что бы со мной было в любимом мной Ростове? Думая об этом, я вижу как будто в зеркале, сгорбленную беззубую старушку, пытающуюся выторговать на рынке товар подешевле. УЖАС!

Немецкий язык я учила еще в школе, но спустя много лет, напрочь забыла. Вот уже 10 лет пытаюсь восстановить знания. Получается это с трудом, но я стараюсь. Много разных ситуаций в моей, вернее нашей с мужем жизни было, когда жизнь делала крутые виражи, но я всегда искала выход и находила. Всю жизнь мы с мужем посвятили науке. Сначала Академгородок под Новосибирском, потом Москва Университет, потом Перестройка в государстве и мы оказались в Ростове. И в результате очень маленькая пенсия. Нас всегда поддерживала песня: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…».

Помню, как мы по молодежному призыву поехали в еще строящийся Академгородок и там прожили лучшие свои молодые годы. Поженились мы с Борисом по большой любви, и я даже не задумывалась, что он еврей из Одессы. И вся его родня – евреи. Тогда это было совершенно неважно.

Потом родились две дочери, и мы крутились, как могли, чтобы заработать, получить ученую степень и при этом вырастить здоровых дочерей. Честно сказать, это было нелегко. Да, мы стали докторами наук, работали на оборонку но Перестройка сломала все, и мы в старости снова начали искать выход из этого кошмара. Самое тяжелое – это было видеть мытарства детей. Старшая дочка вышла замуж за кандидата физических наук, который решил выехать с ней в Израиль, и мы не спорили. Он тоже был еврей. Однако преподавать физику там он не смог, потому, что не знал иврита. В их браке родилось трое детей, но по законам страны – от русской мамы дети считались русскими. После их отъезда и мы собрались, но уже в Германию. Ехать мы не особенно хотели, но жить в России стало просто невозможно. Здесь устроились мы в новой жизни с мужем не плохо, но судьба старшей дочки в Израиле нас очень волновала.

В Германии нас взяли на бесплатное медобслуживание, и мы поставили себе новые зубы, Нам подлечили глаза и мы получили новые модные очки, и вообще денег давали столько, что хватило на все. При этом мы еще посылали посылки в Израиль дочке.

Им там жилось все трудней. Молодой физик от безделья и безденежья ударился в религию и днями пропадал у «Стены плача». Он молил господа!!

Дочка, смотрящая прагматично на жизнь, бегала мыть полы к богатым. Так шло время и вдруг в Германии открыли программу приема беженцев из Израиля, имеющих русские корни. Наши дети сразу же приехали. Однако местные власти быстренько сообразила, что будут иметь с Израилем политический конфликт, и программу прикрыли. А дочка с тремя детьми и мужем уже стояли на пороге нашей квартиры и внесли 4 чемодана.

Их как беженцев поселили во Франкфурте/на Майне в одной из отдаленных гостиниц, но к несчастью оставить не смогли по политическим соображениям. Тогда им предложили билеты на всю семью до России или Израиля, и они выбрали Россию. Теперь они там. Вроде как жить стало полегче, только детям сложно. Они за эти годы должны были изучить четыре языка: иврит, немецкий и английский. Ну и конечно, русский. И опять мы с мужем забираем детей на лето и шлем посылки в Россию. Но здесь хоть дорога не такая сложная.

– А как вторая дочка? – спросил тамада, разливая вино по бокалам.

– Ой, вторая тоже не дает нам покоя!

Мы стараемся всячески успокаиваться и не реагировать. Живя в Германии, она поменяла 5 мест работы, пять городов и пять мужей. Просто так получается, что все предприятия ее хотят. Она кандидат химических наук, исследователь. Начала она работу в Хайдельберге, а сейчас в Берлине. Но она не просто сходится с разными научными работниками. Она вроде начинает строить семью, расписывается, принимает в свою семью их детей, но это ненадолго. Умную жену мало кто хочет. Все хотят домашнюю работницу, прачку, повариху. А она кандидат наук и все это ей делать некогда. Вот и меняет она города и мужей, остаются только никому ненужные дети. Теперь у нас пять внучек от ее разных семей. Все он называют нас бабушкой и дедушкой, всем мы дарим подарки ко дню рождения, Все приезжают к нам в гости на праздники. Вообще не скучно!