От такого сочетания запахов хотелось блевать.

– Ма-ам! – тихонько позвала я.

Никто не ответил.

Тогда я заглянула на кухню.

Блины лежали аккуратной стопкой на тарелке. Рядом – сгущенка, топленое масло и варенье. Мама любила, чтобы за столом был выбор начинок.

Но… часть блинов была и на полу. Вперемешку с осколками тарелки.

А посреди разбитой посуды лежала мамочка.

Она будто решила помолиться богу, но перестаралась – разбила голову об пол. Так, будто упал на пол выроненный неосторожным грузчиком арбуз. Рядом растеклась ярко-алая лужица.

«Это кровь! – поняла я. – Это ее кровь. Она умерла!»

Разум твердил, что надо кричать.

Прямо сейчас!

Чтобы прибежали взрослые, вызвали «скорую» и милицию!

Но я не могла – ноги стали ватными. В горле встал ком. Не могла произнести ни звука.

И тут услышала голос за спиной.

– Видишь, как оно вышло… – произнес Максим. Голос мужчины звучал сдавленно и низко, будто исходил из глубин кишечника, а не из легких.

Поворачиваться к нему не хотелось. Боялась, что увижу перед собой чудовище. Зверя, простившегося с человеческим обличьем.

– Так получилось! – сказал Макс очень буднично, словно извинялся за то, что рассыпал на кухне соль.

Он. Убил. Мою. Маму!

Внезапно мне стало очень плохо. Мигом скрутило – и на пол выплеснулись остатки утренних блинов вперемешку с какао и желудочным соком.

Закашлялась.

– Это все он виноват… – сказал Максим.

«Про кого он? Кто еще мог убить маму, если не он?»

Заплакала. Поначалу тихонько, а потом все громче и громче.

– Повернись! – рявкнул Максим. – Посмотри на меня, маленькая дрянь! Вы все меня старательно избегаете, будто я прокаженный. Так это… не я прокаженный-то. Это все он… Он заставил меня это сделать. Не смог тогда, но смог сейчас…

Мужчина рывком развернул меня к себе.

Сразу увидела красно-бордовые потеки на руках.

Кровь мамы.

«Он убил ее! Он!!!»

– Да, я устряпался – так уж вышло. Но хочу, чтобы ты знала… – Замена вдруг заглянул мне в глаза, – …чтобы ты знала: я этого не хотел, не хотел, слышишь?

В глазах Максима я увидела только пустоту. Черную бездну, в которой можно было утонуть. Захлебнуться холодной и липкой грязью, которой она переполнена до краев.

– Нет! – сказала я.

– Что?!

– Ты убил ее! Ты!

Я никогда так с Заменой не разговаривала. Обычно обращалась еще более официально, чем мать. По имени-отчеству – Максим Сергеевич. А чаще всего старалась вообще не разговаривать с ним – настолько он был противен. Но на этот раз я сказала «ты» – будто равному по возрасту, специально унизив Замену.

Максим зарычал и сжал мое горло так сильно, что в глазах потемнело, а легкие вспыхнули огнем, будто печка.

– Нет, ты будешь меня слушаться, – прохрипел Замена. – Ты будешь меня слушать, мелкая ты дрянь! Больше никакого неуважения!

Голос мужчины стал еще ниже. Казалось, он проходит через внутренности, сотрясая содержимое кишечника.

Еще секунда – и он меня убьет.

Но Замена неожиданно разжал хватку.

– Я… кхр… я сама замету, приберу здесь все, – сказала я, удивляясь откуда-то взявшейся решимости.

Мужчина оглядел меня с головы до ног, а потом хмыкнул:

– Да, сделай это. А то…. – Он оглядел кухню, лишь мельком взглянув на труп. – А то здесь грязно. И то правда – пришло время уборки!

Замена поднялся, широко улыбаясь.

А я резко ударила его в то место, куда учила бить мама тем мальчикам, которые норовили обидеть в школе.

В пах.

Макс охнул и согнулся. Тогда я пихнула убийцу в сторону и выскочила в коридор, а потом – за дверь и на улицу. В сенях заметила маленькое тельце – Барбос, у него свернута шея. Но я не останавливалась, чтобы оплакать пса, просто бежала и бежала вперед. Все дальше и дальше. Прочь от страшного человека. Прочь от Замены.

Знала, что надо позвать помощь, но я не могла. Мне казалось, Максим заслуживает куда большего наказания, чем тюрьма.

«Ну, посадят его на несколько лет, это ничего не изменит», – думала я.

Поэтому уже тогда, спасаясь бегством, четко понимала, чем буду заниматься в ближайшие годы. Буду делать все для того, чтобы быть готовой и морально, и физически отомстить убийце матери.

Найти и ликвидировать Замену.

* * *

– И ты сбежала из дома?

– Я пыталась. – Наташа грустно улыбнулась и продолжила: – Но, конечно же, меня быстро нашли. Милиционер нашел на остановке. На вопросы я не отвечала – просто не могла ничего сказать. А еще он заметил кровавые разводы на руках – сразу сообщил по рации, ну, своим. Подъехала машина – и меня отвезли в участок. Но осознание того, что я должна это сделать, отомстить, пришло именно тогда.

– Боже мой. Я, честно, не знаю, что и сказать… Сочувствую твоей потере.

– Да не стоит. Слишком много времени прошло – переболело уже.

– Тебе тогда сколько было?

– Десять. Максим исчез – подался в бега, его объявили в розыск, но так и не нашли. Новые родственники тоже куда-то рассосались – никто меня к себе не забрал. В итоге меня отправили в детдом.

– Меня тоже.

– Знаю.

– Как?

– Детдомовских можно отличить по взгляду, он сильно меняется после пребывания там, если ты не знал.

– Как-то даже не задумывался. – Пауза. – А вообще спасибо… ну, за то, что ты мне доверилась.

– Да кому же еще-то, кроме тебя? – улыбнулась Наташа. – Тебе спасибо, что выслушал.

– Не за что! – Я обнял девушку и крепко прижал к себе.

Почувствовал запах ее волос – нежный, как полевые цветы. Для зоны отчуждения – удивительное дело. Здесь мало кто следил за тем, как пахнет. Но Наташа была исключением из правил. Моим исключением.

– Как ты узнала, что Череп – это и есть Макс? – спросил я.

– Это произошло уже годы спустя. Я приехала сюда, в Зону отчуждения, чтобы освоить профессию, которой в обычном мире никто никогда бы меня не обучил. Стала киллером. Здесь это не считалось зазорным. Да и не считается. Фактически даже элитная работа. Понятно, что на Большой земле про это все знают, но предпочитают закрывать глаза. Да здесь и без меня столько отбросов ошивается, что кто бы из следаков вдруг решил за мной охотиться здесь?!

– Так все-таки, что с Черепом?