— Значит, тебя зовут Кит? — спросил он. Мальчишка кивнул. — В таком случае, Кит, верни-ка мне банкноту в десять фунтов, которую ты вытащил из моего кармана, а также платиновый брелок… — он проверил жилетный карман, — … и соверен.

Услышав это, Лидия испуганно взглянула на свой палец. Но кольцо было на месте, хотя она понимала, что ей повезло.

— Я подумал, что ты собираешься ударить ее, — задиристо сказал Кит.

— Я так и понял, — сухо заметил Натан.

Лидия проковыляла несколько шагов по направлению к Натану. Он предложил руку.

— Ты вел себя очень галантно, Кит, стараясь защитить меня, но, как видишь, Натан не хотел причинить мне зла.

Кит, глубоко засунув руки в карманы, причем сквозь дыру в одном из них выглядывал палец, и покачиваясь с пятки на носок, пристально посмотрел на Натана, потом на Лидию и наконец, обращаясь к Хантеру, сказал:

— На вашем месте, сэр, я задал бы ей дома хорошую вздрючку. Так отец всегда поступал с матерью и старина Билл — с моей сестрой. Чтоб они знали свое место. Поверьте, ни одна из них не смела ходить туда, куда ей не разрешалось. Здесь сегодня могло случиться что угодно. — Кит достал из башмака соверен, который дала ему Лидия. — Держите, мисс. И не злитесь на него, когда он будет учить вас уму-разуму. Это нужно для вашей же пользы.

Лидия утратила дар речи, а Натан спросил с самым серьезным видом:

— Твой отец пользовался кнутом или лупил ее ладонью?

— Рукой, сэр. Правда, руки у него были огромные, как весла. Иногда он пускал в ход кулаки, но это не спортивно. Тем более когда лупишь леди. Мама умела за себя постоять и давала ему сдачи. Но ваша леди так не сумеет.

— Поживем — увидим, — пробормотала Лидия.

— Понятно, — сказал Натан. — Ты мне очень помог, мальчуган. Я подумаю о твоем предложении. — Он махнул рукой кучеру, и тот, спустившись с козел, распахнул дверцу экипажа. Натан посадил в экипаж жену и бросил Киту соверен. — Купи себе хорошую одежду, чтобы выглядеть, как и положено джентльмену.

Кит поймал монету.

— Спасибо, сэр, я так и сделаю. До свидания, миссис. Экипаж двинулся, Кит немного пробежал следом за ним, но не успели они завернуть за угол, как мясистая ручища, ухватив его за штанишки, приподняла над землей. Вытряхнув из мальчонки соверен, Билл вернулся в «Прибежище Ру».

— Ты видел? — спросила Лидия, из глаз которой катились слезы — не только от боли в ноге, но и от жалости к Киту. — Его родственник отобрал у него деньги! Надо вернуться, Натан. Я не позволю этому человеку так обращаться с ребенком!

— Что ты предлагаешь сделать? Охранять мальчишку всю оставшуюся жизнь? Да как только ты уедешь, этот мерзавец снова сорвет на нем злость и еще добавит за твое вмешательство.

Лидия не желала слушать никаких разумных доводов. Ей хотелось, чтобы Натан так же, как и она, возмущался несправедливостью.

— К тому же, Лидия, я почти уверен — парнишка крадет деньги из кассы в пивной. Такова жизнь в этом районе. Может, ты теперь расскажешь мне, что произошло здесь нынче утром? И часто ли мне следует ожидать, что маленький воришка будет набрасываться на меня, чтобы защитить честь моей супруги?

Лидия покачала головой и кисло улыбнулась, промокнув слезы кружевным платочком. Ничего не преувеличивая, она рассказала обо всем, что произошло, не упомянув лишь о том, что заставило ее предпринять эту одинокую прогулку.

— Так что, как видишь, — сказала она, заканчивая рассказ, — Кит меня очень удивил. Я не ожидала, что он вернется с экипажем да еще отдаст мне сдачу. Я так и стояла бы тут. Знаешь, что делали люди, собравшиеся поглазеть, как дерутся Билл и Кит? Они делали ставки на победителя, и никому не пришло в голову позвать полицию! Я обязана была вступиться!

— И что это дало, кроме растянутой лодыжки? Билл — в своей пивной, Кит — с Биллом. Ничего не изменилось, Лидия. Это не Сан-Франциско. Никто здесь не станет звать полицию, особенно в этом районе. Полицейских презирают, считая, что они ничем не лучше стражников в тюрьме. Здесь стараются обходиться без вмешательства властей и сочувствуют людям, преступившим закон. Их считают смутьянами, они — бельмо на глазу у правительства, которое всех их переловить не в состоянии. Здесь не доносят на братьев, Лидия, запомни это. Таков кодекс чести криминального сообщества. Соблюдай его или умри за его несоблюдение. — Натан вдруг опомнился и отвел взгляд. — Извини, — смущенно закончил он.

Она накрыла рукой его пальцы. Остальную часть пути до гостиницы они проехали в полном молчании.

Нога Лидии лежала на двух взбитых подушках, к ней был приложен завернутый в льняное полотенце лед. Она ощущала пульсирующую боль, но не жаловалась, опасаясь, что Натан снова примется упрекать ее в безрассудстве.

— Натан? — окликнула она мужа. — О каком это пари с Бешеным Ирландцем говорили сначала отец Колган, а потом и Генри? О чем шла речь?

— Мы всегда заключаем пари и деловые ставки. Спорим, например, о том, пойдет ли дождь во вторник. Или сколько фунтов шерсти настрижет за один день Боб Харди. Кто выиграет Мельбурнский кубок. Что в этом такого?

— Ничего. Мне просто захотелось узнать, о чем вы спорили в тот раз.

— Бешеный Ирландец бился об заклад, что за меня не пожелает выйти ни одна женщина.

— Значит, ты выиграл?

— Да, я выиграл, — помедлив, ответил он.

Из-за болезни Лидии отъезд в Баллабурн пришлось задержать на три дня. Натан не удивился бы, если бы в гостинице «Петти» появился Бешеный Ирландец. Трудно было представить, что весть об их приезде все еще не дошла до ранчо. А может быть, он просто испугался? В это с трудом верилось, однако причины наверняка были.

Лидия доковыляла до кровати и уселась на краешек поближе к Натану. Он читал, вернее, притворялся, что читает, утренний выпуск сиднейской «Геральд».

— Я закончила примерять платья, которые мы купили. Они все подошли, и я их упаковала. Так мы едем сегодня или ты опять передумал? — Лидия заметила, что муж почему-то всеми правдами и неправдами оттягивает отъезд из Сиднея в Баллабурн. Растяжение связки служило препятствием для отъезда лишь в первый день, после чего Лидия была готова к дороге.

Однако Натан настоял на том, чтобы проявить осторожность и задержаться. Потом он оправдывал отсрочку тем, что не были готовы платья. Теперь и эта отговорка отпала.

— Кажется, в голосе своей супруги я улавливаю недовольство? — ласково спросил он.

— Нетерпение, — поправила она.

— И никакого недовольства?

— Никакого. — Она перекрестила сердце.

Натан сгреб ее в охапку и придвинул к себе. Его пальцы принялись расстегивать пуговки платья. Лидия игриво оттолкнула его:

— Э-э нет. Я только что поднялась с постели и не намерена ложиться снова.