Мне все-таки удается уложить его в постель в половине восьмого, хотя самой кажется, что уже полночь, и я читаю идиотские детские книжки в миллионный раз. Он опять вытащил их откуда-то и хочет, чтобы я их ему читала снова и снова. Он притворно насмешливо фыркает в самых наивных местах и при постоянных повторениях фраз типа «Я люблю тебя, маленький Мишка», но на самом деле он их просто обожает. Он засыпает, а я лежу и смотрю на него. Я понимаю, что люблю его больше самой жизни, и никогда раньше я не понимала истинного значения этих слов. Все это хорошо, но я понимаю также, что где-то я застопорилась и что мне пора подумывать о работе, а то у моего банковского управляющего будет сердечный приступ.

Звонит Барни, он говорит, что почти решился вопрос о съемках летающего рояля и что если я смогу, то должна приехать в пятницу обсудить с ним детали. Он не хочет связываться с Лоренсом, потому что тот наверняка начнет паниковать.

— Я имею в виду, ты же знаешь, какой он. Мне кажется, что соединение рояля и бассейна будет для него слишком.

— Какой бассейн?

— Ты знаешь, я немного поработал над сценарием. Теперь рояль преследует официанта вниз по лестнице, и все заканчивается в бассейне.

— Барни, ты, наверное, шутишь. Это будет кошмарно.

— Очень может быть, зато очень смешно. Я уже придумал, как это снимать. Ну, почти, а остальное додумаем в процессе работы.

Пятница, утро, и приезжает Эдна сидеть с Чарли. Ей уже не терпится заполучить Чарли в свои руки, начать его откармливать, она и до этого приезжала каждый день его навестить. Они с мамой даже устроили своего рода соревнование по домашней выпечке. Приезжаю в офис и сразу понимаю, что работа предстоит ужасная. Но с другой стороны, она займет три полных дня в студии, и результаты этого должны сильно обрадовать моего банковского управляющего. Лоренс старается быть обходительным, спрашивает о Чарли, но очень скоро возвращается к своему обычному стилю поведения и проявляет явное неудовольствие, когда я разворачиваю свой стол таким образом, что мне не придется больше сидеть, упираясь взглядом в стенку, да еще в самом темном углу. По его словам, это испортило весь дизайн офиса; он по-настоящему заводится, а в это время в комнату заходит Барни и стоит у него за спиной, показывая нам рожицы. Лоренс наконец понимает, что происходит на самом деле, он в гневе уходит на обед и возвращается только в пять. У Барни завтра переговоры с агентством по поводу предстоящих съемок, он сообщит мне, если получит добро, и я смогу начинать приготовления. Он уверен, что получит этот заказ, потому что уже слышал, что за него никто не берется, так как считают невыполнимым. Это придает Барни еще больше уверенности, и он полностью поглощен составлением плана размещения декораций, в котором никто не может разобраться. Он уже встречался со специалистами по съемке трюков, они вообще все сумасшедшие, и еще он дважды спрашивает меня, умею ли я нырять с аквалангом.

В воскресенье Мак с детьми приезжает на чай, и все проходит очень хорошо, за исключением эпизода с последней конфетой «Кит-Кат». Мне нужно запомнить раз и навсегда — не покупать упаковки чего бы то ни было по шесть штук, если на чай придут пять человек и трое из них — дети. Пытаюсь прикинуться, что мне моя «Кит-Кат» совсем не нужна, но это отклоняется как очевидная ложь, кроме того, Мак свою уже съел, так что одному из детей все равно второй конфеты не достанется. Мак предлагает отдать оставшуюся Чарли, потому что он недавно болел. По мнению Чарли, это чудесное предложение, но Альфи уже готов расплакаться, так что я иду на компромисс и разрезаю ее на три части, при этом дети очень-очень внимательно следят, чтобы все кусочки были совершенно одинаковыми. Группа экспертов выносит положительное решение, мир восстановлен. Пытаясь наладить контакт с Дейзи, говорю ей, что, по-моему, ее розовая блузка очень красивая. Довольная, она отвечает, что у ее мамы точно такая же. Потом она добавляет, что, скорее всего, такой большой размер, как у меня, они не делают, раз уж я заинтересовалась.

После чая дети смотрят видео, а мы с Маком пытаемся договориться о следующей встрече.

— Похоже, ты не решишься приехать в город?

— Нет, ты же понимаешь.

— Я уверен, что с ним все будет хорошо.

— Я тоже, но не поеду. Пойми, Мак, я не могу сейчас даже ненадолго от него уезжать. Может быть, через несколько недель. Понимаешь, мне сейчас придется ездить на работу, и я не хочу делать нашу разлуку еще более долгой.

— Я понимаю, просто мне так хочется побыть с тобой вдвоем. Может быть, получится куда-нибудь съездить на уик-энд до Рождества?

— Может быть, посмотрим.

Совершенно очевидно, что он расстроился и думает, что я перестраховываюсь. Но он изо всех сил пытается этого не показывать.

— Мак, я понимаю, это не очень хорошо. Но мне нужно время, чтобы отойти от всего этого, да и Чарли тоже.

— Конечно, я понимаю, не заводись. Считай, что я ничего не говорил, все нормально. Я сам приеду, не проблема. — Он обнимает меня, и мы как раз собираемся поцеловаться, но тут вбегает Дейзи. Она в бешенстве, потому что Альфи сказал, что на обратном пути будет сидеть на переднем сиденье, ему папа обещал, а на самом деле ее очередь.

Мак совсем растерялся: оказывается, он им обоим пообещал, что они будут сидеть рядом с ним по дороге домой. Твою мать! Начинается ссора. Чарли присоединяется с большим удовольствием, говорит, что он тоже хочет ехать впереди, хотя он вообще никуда не едет. Я предлагаю, чтобы они на полпути поменялись местами, постепенно все соглашаются с этим вариантом, и Мак отъезжает явно успокоенный. Чарли сразу же впадает в рев, он тоже хочет поехать и сидеть всю дорогу впереди и хочет еще один «Кит-Кат». Чтобы его успокоить, мне приходится дать ему две мандаринки и целых полчаса гладить по спине. Он засыпает у меня на руках, я прикована к дивану и не могу пошевелиться. Все-таки мне приходится подняться и отнести его в кровать. Я так устала, что сама ложусь спать, а потом меня будит звонок Мака. Он рассказывает, что план поменяться местами не сработал, потому что Альфи не хотел уступать свое, уцепился за дверь, и его пришлось вытаскивать силой. Дейзи так разозлилась, что предложила, чтобы остальную дорогу Альфи ехал в багажнике. Сейчас, однако, они спят в его кровати и выглядят настоящими ангелами.

— Единственная проблема в том, что я сам так устал, что не хочу ложиться с ними вместе и соревноваться в перетягивании одеяла.

— Но есть же свободная кровать!

— Я так и сделал в прошлый раз. Эти маленькие разбойники забрались ко мне ночью. А ведь эта кровать вполовину меньше моей. Я уже подумываю лечь на верхнюю полку двухъярусной кровати в детской. Может быть, так мне удастся их провести.

— Хорошая идея. Только будь осторожен. Когда я в последний раз так спала, то чуть не разбилась насмерть, упав на пол среди ночи. Это было, когда мы с Кейт и детьми нанимали лодку на выходные. Кошмар просто.

— Могу себе представить. Как хоть эта бредовая идея пришла вам в голову?