— Снег выпал, что ли? — спросил я.

— И много, — со значением ответил мой приятель.

— Это хорошо.

— А что плохо? — скрипнул зубами.

— Не знаю, — развел руками. — Что тут у вас происходит?

— У нас? — хекнул. — Хорош, нечего сказать; где тебя черти носили?

Я перевел дух — вопрос не в бровь, в глаз. И без лишних романтических подробностей поведал о своем трудном путешествии по маршруту: слободка поле — космос. Включая заключительную телефонную беседу с незнакомым затейником. О проблемах рыночной экономики.

— Этого и следовало было ожидать, — резюмировал приятель. — Мудак вы, батенька.

— Почему? — обиделся.

— Потому, что действуешь, как лох. Я ведь предупреждал, а ты все играешь. А цена дорогая — жизнь.

— Без пафоса, пожалуйста, — усмехнулся я.

— Плохой смешок. Сегодня утром Султанчика нашли на помойки. Чикнули от уха до уха. И «травкой» приправили.

— Еб… ный род!

— Это нам намек, Чеченец.

— И что, отступать?

— Не знаю, — передернул плечами. — Кто-то слишком хорошо тебя знает, дорогой друг. Партия разыграна как по нотам. И что полетишь на пожар и что у Шмарко на тормозах…

— А Султанчик?

— Дошпионился, — нервно отмахнулся. — Вопрос в другом, почему начали активные действия? Мы их не трогали, если не считать ваших игрищ с «мешочниками»?

— Ничего, ответим на все вопросы, — сказал я. — До Нового года.

— Чеченец, ты меня уже достал, — занервничал господин Соловьев. Объясняю ещё раз: «слободские» под контролем какой-то структуры…

— Какой?

— Иди ты!.. — не выдержал. — Не знаю. МВД, ФСБ, РУОП, СОБР, ОМОН, ОБСДОН, ООН, НАТО, выбирай!

— А что лазутчики?

— Тьфу на тебя! Время на это год, если не больше… Наскок не проходит, убедился в этом или нет?

— Хип-хоп, — сказал я. — Надо управиться до Нового года. Люблю встречать праздники без долгов.

Мой товарищ взялся за голову — Бог мой, с каким идиотом он связался, не желающим ничего понимать. Конечно, если я желаю закончить свою жизненный путь к Новому году, то отговаривать никто не будет. Пожалуйста, действуй! Но потом в царствие Божьем не говори, что не был предупрежден.

— Не скажу, — пообещал.

Когда остался один, нашел календарь и отметил, что до праздничных новогодних торжеств осталось чуть больше месяца. За это время можно власть поменять в Гвинеи-Бисау, а уж выйти на «барона», держащего наркобизнес в моих родных окрестностях, мне, надеюсь, помогут Высшие силы.

Думай, Леха, думай, сказал себе, глазея на счастливых маленьких людей, елозивших по снежной горке.

За мое «отсутствие» снегу и вправду навалило, будто прорвало небесный мешок. Раньше я тоже любил бултыхаться в снежной целине, сотканной из мороза, солнца и ликующего смеха. Больше такого уже не могу себе позволить. Жаль.

Катание на санках закончилось — время голопировать по родным буеракам от гневной костлявой старухи, размахивающей сельхозинвентарной косой.

Главный вопрос, на который надо найти ответ, почему меня, как Султанчика, не швырнули дохлым на свалку, приправив «травкой»? Думать о любви к ближнему как-то не приходится. Странно, нарушен основной закон смутного времени: нет человека — нет проблемы. Неужели Некто решил, что загородной прогулки достаточно для такого молодчаги, как я?

Если меня хорошо знают, то такой неумной мысли не могли допустить. Существует шарада, которую нужно разгадать. Не люблю, когда за спиной маячит сторонняя тень. Свою можно и потерпеть, а вот чтобы чужая влияла на линию судьбы?

Моими врагами, хорошо осведомленными о состоянии души Алеши Иванова, допущена ошибка, они не знают, что есть ещё Чеченец. Для них — это кликуха, не более того. В этом заблуждение. Чеченец — это состояние души, раскромсанной войной. Чеченец — это фанатизм и неустрашимость. Чеченец это бессмертие.

Всего этого о н и не знали и не знают, предприняв нелепую и бессмысленную попытку устрашения. Может, нужно ответить именно на этот вопрос: почему начались столь активные и затейливые действия? Что их встревожило? Наш профилактический мордобой «мешочников»? Или все дело в моем бессмысленном походе на Киевский вокзал? И он имел смысл? Однако кто мог признать меня во мгле многомиллионного вечернего мегаполиса?

Вопросы-вопросы, найти бы ответы. А может плюнуть на все, жениться на медсестричке-душке Виолетте, она будет по утрам делать оздоровительные клизмы, кормить манной кашей и мыть посуду мылом и хлоркой.

Прекрасные перспективы!.. Нет, уж лучше лакать каждый день по двести. С красногвардейский перцем.

Открыв форточки, чтобы чистый воздух уничтожил запах разложения, одеваюсь и спешу на улицу. Мне тоже нужно проветрить заплесневевшие мозги. И потом — Султанчик не простит, если я с ним не попрощаюсь.

На войне быстро привыкаешь к потерям. К своей обвыкнуть не успеваешь по причинам понятным. Если в детстве смерть родных или знакомых вызывала ощущение мировой катастрофы, то теперь — как неприятный факт.

По мнению господина Соловьева, наш хитроумный товарищ оказался жертвой своего болтливого языка. Увлекся шпиономанией и либо проговорился, лежа на шлюшке, либо гульнул на всю Ивановскую…

И теперь лежал набальзамированной куклой в дорогом ореховом гробу. Сам гроб стоял в помещение кинотеатра «Авангард». Братва съезжалась на импортных лимузинах, вызывающих оторопь у простых граждан. В холодном воздухе вместе с естественной скорбью витал запашок дорогого одеколона, коллекционного вина, красивых девок, переговоров по «уоки-токи», уверенности в своих силах и хорошего настроения.

Вот так и живем, Султанчик, сказал я ему, обезображенному румянами, пудрой и статикой. Поминки переходят в здравицу и наоборот. Наша азиатская традиция. Плохо относимся к живым, повторюсь, ещё хуже к мертвым. Торопимся жить сегодняшним днем, оставляя в прошлом всех, кто не смог прорваться в настоящее.

Если мне обречено уйти т у д а, то сделаю все, чтобы бесполезную оболочку мою разметало в пыль, в прах… тлен… Так будет лучше для моего душевного состояния.

Начали произносить прощальные речи и я покинул благородное собрание. Снег похрумкивал под ногами. На морозце щеки прогуливающих уроки, смешливых школьниц пылали живым румянцем. Одна из них уронила шерстяную варежку и я, поднимая и крича девахе о её нечаянной потере, вдруг приметил враждебную тень, мелькнувшую за палатками. Показалось? Случайная игра теней? Или это уже мои психические сдвижки?

Решил прогуляться до озера. Оно замерзло, и на очищенном пятачке мальчишки пинали шайбу. Я завяз на бережку, понаблюдал за сумбурной толчеей, не чувствуя никакой угрозы и чужого присутствия.

Неужели начинаю пугаться в своем родном местечке? Скорее всего привиделось? Не та я фигура, чтобы за мной ходил соглядатай? А если ходит? Если это так, то поиграем в кошки-мышки. Только вот кто мышка, а кто кошка?