Танцы и музыку вела мисси Матильда Эрих фон Дэй, женщина средних лет, с невероятным музыкальным слухом и голосом. Совместно с нами снова занимались некроманты, принесшие препарированных лягушек на подносах. Лени хвасталась мне своей работой, при этом сияла, как начищенная серебряная монетка на солнышке.

Тогда же я наконец разглядела среди толпы спокойную на вид Кортни Фарт. Девушка вела себя достаточно тихо, пока до нее не дошла очередь на прослушивание голоса. Отпираться она не стала: просто сообщила, что поет плохо и не желает тратить ничье время. Однако после нескольких очень настойчивых просьб преподавателя Кортни кивнула, набрала побольше воздуха в грудь… и заорала балладу о прекрасной Симирель, которую бросил жених. Именно заорала. Это было ужасно! Кортни попросили остановиться и больше никогда не пытаться музицировать.

Мы дружно поддержали мисси Эрих фон Дэй, а девушка лишь пожала плечами и напомнила, что заранее предупреждала об отсутствии таланта.

В середине третьего, завершающего занятия по всему зданию прокатился зычный гул, словно кто-то несколько раз ударил в колокол. Фаррин Снейри, который как раз диктовал нам лекцию по законодательству Эндорры, велел оставаться на местах и выскочил вон. Вернулся профессор довольно быстро и сообщил ошеломительные новости:

– Внимание. Только что нас вызывал проректор Тарлауг. Весь руководящий состав был поставлен в известность о том, что в академии временно вводится особый режим. Заключается это в следующем: распорядок дня у первокурсников остается прежним; вторые и третьи курсы, которые занимаются в основном вне пределов городка, перемещаясь с помощью стационарных порталов в наши специализированные помещения, обязаны теперь оставаться здесь, без права выхода. После восьми вечера в городке объявляется комендантский час – покидать свои квартиры запрещено. Кроме того, к нам прибудут лучшие стражи порядка из Мастивира для соблюдения всех установленных правил. Они будут нести караул на улицах и в общественных помещениях… Вопросы?

Повисла гробовая тишина, и только Дохляк встал с места и тихо спросил:

– Зачем комендантский час и стражи? Мы что, преступники какие-то?

– Этой ночью в медицинском блоке скончалась наша кладовщица: гномке было нанесено семь ножевых ранений. Когда ее нашли, она была на грани между жизнью и смертью. Говорить не могла, но на вопрос профессора Финрея, кто это сделал, ответила, хоть и весьма своеобразно. Мастер Слоу, наш лекарь, делал все возможное, чтобы вернуть даму к жизни, но… С этого момента наш городок будет закрыт ото всех и каждого, магистру Тарлаугу поручено лично заняться расследованием. На время его занятости исполнять обязанности проректора буду я. А теперь дописываем лекцию и идем на обед.

Схватившись за голову обеими руками, я зажмурилась и подумала о том, что снова опоздала. Если бы вчера я пришла к Тарлаугу и рассказала о медальоне, он непременно выслушал бы меня и простил за слова, оброненные сгоряча. А теперь… Гномка умерла, Мун преподает у оперативников, а меня даже слушать никто не станет…

Во время обеда в столовой было непривычно тихо: ребята шепотом переговаривались, с подозрением поглядывая по сторонам и строя самые невероятные догадки о том, кто является убийцей гномки.

За нашим столиком ситуация была примерно такой же, единственное отличие заключалось в том, что мы обсуждали не личность преступника, а то, как найти доказательства его вины. Торн все еще настаивал на разговоре с Тарлаугом, Лени, напротив, считала, что нам нужно «залечь на дно» и забыть о медальоне, будто его и не было. Мы с Юхо колебались, не решаясь принять чью-то сторону.

На плацу нас истязали, как никогда. Финрей смотрел на всех зверем и даже иногда рычал. Если у меня и были раньше сомнения по поводу того, что он оборотень, сегодня они отпали навсегда. Последний раз промаршировав по кругу, мы остановились перед «медведем», глядя на него с лютой ненавистью. В моем теле болела каждая мышца, а ноги просто гудели от боли.

– Вы все слюнтяи и слабаки! – «похвалил» нас профессор, затем немного подумал и добил: – Ну ничего, три года под моим шефством сделают из вас нормальных бойцов!

Я грустно вздохнула и с тоской посмотрела в сторону дома.

– Кстати! – Дохлые гоблины, он еще что-то сказать решил! – Напоминаю: после восьми на улицу выходить нельзя! Ослушавшихся ждет вполне серьезное наказание. И последнее по списку, но не по значению: среди вас есть оборотни, явные и скрывающие свою вторую сущность. Так вот, гулять по лесу теперь запрещено! В здании администрации установили ящик для голосования, каждый из нуждающихся в регулярных переворотах бросит туда бумагу со своим именем и указанием второй сущности. К завтрашнему утру магистр Буперит изготовит для вас необходимые зелья, на некоторое время усыпляющие зверя. Получить такое лекарство можно только лично, необязательно при этом афишировать свою расу другим студентам. Вопросы?

– А если мне необходима прогулка уже сегодня? – Огромный парень из оперативников нахмурил густые брови.

– Тогда обратитесь к магистру Тарлаугу, он что-нибудь придумает. Найти его можно в тринадцатой аудитории. Еще вопросы?

Мы молчали.

– Тогда свободны, у вас – два часа на ужин и решение дел, связанных с выходом из дома.

Придержав рванувшего «на волю» Торна за рукав, я шепотом поинтересовалась:

– И как часто черная волчица должна перекидываться? Вот я, например, второй день без обо-ротов…

Друг пожал плечами и задумчиво проговорил:

– Взрослая волчица может и неделю держаться… Только тебя со взрослой пока равнять нельзя. Вот скажи мне, ты почувствовала, как от парня сбоку потом разило? Я дышал через раз от вони.

– От какого парня? Здесь все, знаешь ли, далеки от первозданной свежести.

– Все – да не все. Этот особенно зловонный попался. Черноволосый такой, длинный. Фу, даже вспоминать его противно. Ани, вон вообще в другую линейку сбежала, чтобы не задохнуться.

– Ани что, тоже?..

– Конечно, это же очевидно. Еще и скрывать пытается, – парень хмыкнул, глядя на мое пораженное лицо. – Тебе-то пока везет: твоя волчица недавно совсем проснулась, в силу еще не вошла. Я вот в аудитории Буперита чуть концы не отдал, пришлось с нюхом магически поработать, чтобы суметь зелье доварить…

– Торн, я не об этом спрашивала.

Друг испытующе посмотрел на меня и проговорил:

– Слушай, я никогда не встречал взрослого человека, который вдруг начал перекидываться. Но в теории, если сравнить тебя с волчатами, у которых тоже ослаблены обоняние и слух, выходит не лучший расклад. Малыши после первого оборота нуждаются в постоянной смене сущностей. В общем, если хочешь знать мое мнение: тебе стоит сходить к нему.

– Нет. Мне утра хватило. Сейчас у меня всего два часа на ужин и библиотеку. Возьму нужную книгу – и сразу домой.

– Бриана, это глупо. Сама же помнишь, к чему приводит твое упрямство. Драгислав явно уже тогда знал о смерти гномки и решал, что дальше делать с расследованием. Он отвечает за всю академию, вот и вызверился. Сходи к нему и получи зелье. Докажи мне, пожалуйста, что ты – умная взрослая девушка.