— Адриан по-прежнему в зоне затрудненного поиска. Или ты его не подозреваешь?

Гектор пожал плечами.

— Подозреваю. Но считаю не самым вероятным из кандидатов. Он слишком эгоистичен для подобных преступлений.

— Первый раз слышу о том, что для преступлений нужна альтруистичность.

— Не совсем, — Дайд улыбнулся, — нужно просто считать цель важнее средств. А когда одно из средств — твоя шкура… некоторым людям не до целей. И Адриан как раз из их числа. Но это не значит, что он совершенно не замешан и вообще ничего не знает. Все может быть…

* * *

София никогда не относилась к Виктории плохо, но все же после случая с приворотом она невольно ожидала от нее какого-то нехорошего поступка. Пусть невольного, но нехорошего. Тем более, что ее величество не слишком любила нетитулованных, а сейчас находилась буквально в их окружении.

Но Виктория на удивление не подавала никаких признаков презрения или недовольства, более того — через некоторое время она разговорилась с мамой Софии о цветах и сама будто расцвела, заалев щеками и обсуждая тему, которую всегда обожала. Синтия рассказывала императрице о том, какие цветы она продает в своем магазине, где их берет и как содержит, чтобы они не увядали максимально долго. Виктория с интересом слушала, задавала вопросы, а потом начала рассказывать о том, какие еще цветы можно приобретать, и оказалось, что о некоторых из них Синтия действительно не слышала. И так она интересно рассказывала, что дети тоже подбежали послушать.

— Ох! — Виктория оглядела их любопытные лица и засмеялась. — Здесь ведь есть кое-что интересное. Видите тот большой камень? — Она указала на огромный валун, который виднелся из воды недалеко от берега. — Пойдемте, покажу.

Императрица, подхватив на руки Александра и взяв за ладошку Рози — нетитулованную девочку! — поспешила к морю. Следом за ней бежали и Элиза с Агатой.

— На камне есть растения, — говорила она оживленно. — И там наверняка должен быть мох-вьюнок!

— Надо же, — прошептала Синтия, наклоняясь к Софии. — Такая милая девочка.

София, дивясь изменениям в Виктории, вскочила с лежака и понеслась следом за детьми и императрицей.

— Я с вами! Тоже хочу посмотреть на мох-вьюнок…

Чуть позже, когда Виктория и Синтия пошли плавать, а дети решили начать строить большой песочный замок, Вано попросил одного из слуг принести свежевыжатого сока, и пока парень бегал на кухню, произнес, садясь на соседний с Софией лежак:

— Извини меня за вчерашнее, Софи. Я был не прав. — Вагариус потянулся к ее ладони, легко сжал пальцы и продолжил: — Просто я хочу, чтобы ты была счастлива.

Она промолчала, понимая — если скажет, что ее счастье так же неразрывно связано с Ареном, как море связано с водой, а солнце с небом, Вано вновь может вспылить.

— Я неправильно судил об этой ситуации, Софи, — говорил он горячо, — нет, не по отношению к тебе… Я понимаю, как ты относишься к императору. Но мне казалось… — Вагариус понизил голос, — казалось, что его величество сделал это ради дочери, а теперь просто желает воспользоваться ситуацией.

София удивленно посмотрела на Вано, подумав, что иногда люди от любви и беспокойства теряют голову и не могут мыслить адекватно.

— Я был не прав, — повторил Вагариус. — Прошу, прости меня. Не сердись.

— Да я не сержусь, — она грустно улыбнулась и, вздохнув, спросила: — Император уже говорил с тобой? Я знаю, он собирался.

— Говорил, — кивнул Вано, и на щеках его появились красные нервные пятна. — Он прав, Софи. Так будет лучше.

— Кому?

— Тебе в первую очередь.

Она покачала головой.

— Почему-то вы оба уверены, что знаете, как мне будет лучше, а я нет. Вы решили все за меня. Император вчера озвучил это мне, сегодня тебе, ты его поддерживаешь. А меня никто не спрашивал. А зачем меня спрашивать, да?

— Софи… Он поступил благородно.

— К демонам это благородство! — огрызнулась она и, встав с лежака, пошла строить песочный замок вместе с детьми.

* * *

Совещание с торговым комитетом длилось до пяти вечера, и Арен, обрадовавшись, что у него осталось немного времени, сразу после ухода сотрудников запрыгнул в камин, и, уже вписав в формулу пространственного лифта константу перемещения, вспомнил, что не надел плавки.

Оказавшись на пляже, император огляделся — и засмеялся, заметив несущихся к нему Агату с Александром. Солнце уже садилось, и оба ребенка выглядели в его лучах немного рыжими.

— Папа! Папа!

Арен обнял обоих, сев на корточки, и, взглянув детям за спины, увидел большой замок из песка, а рядом с ним — застывших в неуверенности сестер Софии. Однако страшно им теперь не было. Им было любопытно.

Император встал и, улыбаясь, шагнул вперед, поднял руку, применяя иллюзорную магию — и чуть не оглох от восторженного визга сразу четырех детей, когда песочный замок вдруг приобрел краски — стены стали белыми, появились окна и двери, на балконах стали расти цветы, а вокруг самого замка расцвел целый парк с дорожками, деревьями и фонтаном.

— А-а-а!!! — прыгали дети, и он, засмеявшись от искренних радостных эмоций Элизы и Рози, сотворил еще и маленьких человечков в парке возле замка — они заходили и забегали по дорожкам, размахивая крошечными зонтиками от солнца.

— Здорово, пап! — сказала Агата громко. — А давай еще сюда добавим огненных бабочек?

— Не обязательно огненных, — хмыкнул Арен, вытягивая вперед кулаки. — Элиза, Рози, подойдите-ка поближе.

Девочки неуверенно приблизились. Они явно стеснялись, но любопытство было сильнее.

— Выбирайте, кому какой кулак. Рози, ты первая. Какой тебе кулак?

— Правый! — воскликнула малышка, и Арен разжал пальцы, вытягивая ладонь, на которой появилась большая ярко-голубая бабочка. — О-о-о!!!

Бабочка слетела с его ладони и села на плечо Рози.

— До полуночи она будет с тобой, — сказал император, наслаждаясь восторгом девочки. — Теперь твоя очередь, Элиза. — Он разжал второй кулак и выпустил на волю насыщенно-алую бабочку, которая сразу опустилась сестре Софии на макушку.

— А она там все время будет сидеть? — прошептала Элиза с благоговением, пока остальные дети хохотали, глядя на ее новое украшение.

— Нет, она будет летать вокруг тебя, — пояснил Арен, и в подтверждение его слов бабочка вспорхнула с макушки девочки и сделала вокруг нее круг, а затем опустилась на руку.

— Папа, а нам, а нам! — загалдели Агата и Александр. Император и им создал бабочек — оранжевую и зеленую — а потом поднял голову и встретился взглядом с Софией. Она стояла шагах в десяти от них и смотрела на него с такой любовью, и эмоции ее так звенели от радости, что сердце у Арена бешено забилось.