По дороге случилась весьма и весьма неожиданная встреча – меня почти сбил с ног выскочивший из-за угла арахн. Я шарахнулась к стене, чувствительно приложившись лопатками о каменную кладку, и выпустила из рук сумочку. Та бойко поволочилась за пауком, случайно зацепившим ее одной из лап. Остановившись, членистоногий озадаченно приподнимал одну лапу за другой, пытаясь понять, что ему мешает.

– Здравствуйте, – подошла я, доброжелательно глядя на арахна и пытаясь запихнуть поглубже иррациональный страх перед этими созданиями.

– Добрый вечер, Юлия, – с некоторой заминкой прострекотал паук. Серый, с красными разводами по шкуре и легким пушком на тельце! Это же Лариш!

– Как я рада вас видеть! – вполне искренне заявила я, уже гораздо более тепло глядя на нечаянно встреченного знакомого. – Вы куда-то торопились?

– А, это вас я сбил? – казалось, смутился плетельщик. – Простите, я пребывал в расстроенных чувствах и был несколько небрежен.

– Ничего страшного, – мило улыбнулась я в ответ, поправив шляпку с тонкой, короткой вуалью. – Я не в обиде.

– Вот и чудесно. А сейчас извините, я должен идти.

– Конечно-конечно, – у меня и в мыслях не было задерживать арахна, потому я забрала свою сумочку и сказала напоследок: – Насте привет!

Реакция на эту, в общем-то, безобидную и даже дежурную фразу была странная. Паук вновь перебрал ногами по мостовой, шерсть встала дыбом, увеличивая Лариша в размерах, а в фасеточных глазах пронеслось столько эмоций, что аж страшно стало.

– Непременно! – почти рявкнули на меня и, откланявшись, все с той же крейсерской скоростью унеслись вперед по улице.

– Чудно`, – задумчиво протянула я, ощущая, как расправляет крылышки исконно женское любопытство, которое намекнуло, что нам явно стоит прогуляться в гости к Насте.

Вроде как после нашей недавней беседы у них с Ларишем, наоборот, все должно было быть очень хорошо. А в итоге получилось непонятно что! И да, мне интересно, что тому виной…

Но сейчас – домой к Лелю! Меня там ждет литературка о фениксах, которую я запросила у служанки перед уходом. Та, все так же не поднимая глаз от пола, ответила, что спросит у господина и, если тот одобрит, конечно же, все даст.

Через полчаса я устроилась в библиотеке вместе со стопкой старых книг и переданной запиской от Лельера в стиле: «Это все ерундистика, никто лучше меня тебе не расскажет».

Помня неплохие ораторские способности шута, я, конечно, охотно поверила этому утверждению, но все же решила и сама почитать.

Если своими словами…

Итак, фениксы. Неуравновешенные граждане с гипертрофированной манией величия. Если вкратце, они уверены, что мир по умолчанию у их ног, причем так, только так и никак иначе. В мозгах у пернатых долгое время активно эксплуатируется идея, что «Земля – есть центр Солнечной системы». Особо безнадежные личности считают, что их «Земля» плоская и они – одинокий разум во вселенной. Больше в оной ничего примечательного, кроме него исключительного, нет. Считается, что две из четырех жизней эти ребята теряют именно в молодости, пока активно пытаются «прогибать изменчивый мир». Пару раз умерев и поняв, что мир как-то пластичностью не отличается, пернатые умнеют и начинают, как и все остальные, искать свое место в нем.

Также у этой расы есть вполне официально признанная болезнь под названием «синдром Геримера». В народе ее называют «болезнью черного властелина». Но про это я уже, кажется, слышала от самого Леля.

Да, народец, конечно, примечательный. Мне искренне жаль те миры, в которых фениксов много! Если каждый едва оперившийся юнец одержим жаждой власти и норовит отгрохать себе «башню Саурона»… ы-ы-ы-ы… там весело!

Фениксы эмоциональные, часто одержимые идеей. У них всегда есть глобальный смысл жизни. Вот всегда! Если феникс живет просто так и еще не проел вам плешь на тему того, чего он желает, значит, с ним что-то не так.

Я задумалась. Что-то не припомню за Лелем навязчивых идей… он у нас просто милый домашний псих без претензий на мировое господство.

За изучением бумаг время текло незаметно, и за окном уже давно стемнело.

Я вздрогнула от того, что в библиотеке одновременно вспыхнул верхний свет и настольные лампы. Огляделась, но никого не увидела. Автоматическое освещение? Любопытно.

Произошедшее отвлекло меня от новой информации, и внезапно вспомнилось, что я в гостях у шута и тому, по идее, уже давно пора появиться. Не может же он меня просто тут поселить и бросить на произвол судьбы? А как же опека, а как же «развлечь подругу дорогую в тяжелый для нее жизненный период»? Это, кстати, цитата!

Слава богу, приступ самолюбования и «мне все должны» минул довольно быстро, но вот беспокойство за хозяина дома осталось. Мы и правда хотели начать работать… не могло же с Мастером что-то случиться? Или могло?..

– Так, Юлька! – Я решительно захлопнула книгу. – Работа с Мастером случилась! Он сейчас наверняка беспечно мучает кого-то в подвалах, так что можно не переживать! Главное, чтобы не на улицах и не лунных блондинок!

Я немного нервно рассмеялась, отдав себе отчет в том, что отныне считаю нормальным. Эх, Юлька, Юлька…

Когда все книги были сложены в аккуратную стопку, а мои разрозненные записи на листках нашли свое пристанище в рабочем блокноте, я окинула долгим взглядом пустынную библиотеку и задумалась.

– А чего я хочу?

И правда, а чего? Спать еще рано, да и ни в одном глазу. Что-либо делать – а с кем? Шута дома нет, а искать единственную служанку как-то совсем странно. Тем более что я ей скажу? Здрасте, я Юля и мне скучно? Восхитительно логично! В лучших традициях фениксов не иначе как принцип «с кем поведешься» срабатывает.

Решила, что надо взять книжку для вечернего чтения и остаток вечера провести у себя в комнате. Как умная девушка и воспитанная гостья, вот!

Я выбрала книжку. Я вышла в коридор. Я поднялась на второй этаж, прошла до своей комнаты и застыла, уже взявшись за округлую ручку. На том конце коридора белоснежная двустворчатая дверь, ведущая в половину Лельера, была слегка приоткрыта.

Мне часто доводилось в жизни испытывать искушения, но таких еще не было. С одной стороны, невежливо в отсутствие хозяина ходить по его личной территории, а с другой – он мне это не запрещал, более того, даже косвенно поощрял! Там, конечно, была еще какая-то мутная фраза про личную ответственность, но когда это охваченная любопытством женщина прислушивалась к здравому смыслу?

Я разжала пальцы, отпуская уже нагретый металл, и, прижав к груди книгу, двинулась вперед.

Меня манила эта дверь, как запретная каморка влекла Буратино, как тянула детей Нарния за створками платяного шкафа… но, наверное, самым точным было бы сравнение с тайной комнатой Синей Бороды. Ох, как я сейчас понимала его жен!

Свет снова причудливо замигал, словно само провидение предупреждало меня о том, что в некоторые места лучше не соваться. Но мне было любопытно. А еще я хотела найти ту портретную галерею, которую мы проходили, когда я в первый раз попала в дом шута, незадолго до ограбления. Я хотела ее найти… и увидеть наконец, кто именно изображен на картинах. Были у меня нехорошие подозрения, но не хотелось думать, что все так запущено.