Робин то и дело что-то случайно ронял за борт. Почему-то у него постоянно выскальзывал из рук багор, и он бросался на другой край лодки, чтобы его схватить. И всегда опаздывал. Это случалось не каждый день, но почти каждый день. Это ужасно злило отца Рут. Ему приходилось давать задний ход и пытаться выловить багор из воды. Отец Рут стал запасаться снастями в нескольких экземплярах – на всякий случай. Рут советовала ему прикрепить к каждой снасти поплавок, чтобы упавшие за борт вещи хотя бы не тонули. Она назвала свое изобретение «Робинозащитные снасти».

От Робина можно было чокнуться, но отец Рут терпел этого парня, потому что тот стоил дешево. Очень, очень дешево. Робин был согласен получать денег меньше любого другого помощника. Он был вынужден соглашаться на скудную оплату своего труда, поскольку больше никто не желал с ним работать. Он был глуп и ленив, но сил на работу у него хватало. Благодаря Робину Поммерою отец Рут экономил массу денег. Он терпел этого парня чисто из-за прибыли.

И последний, Тимоти. Будучи всегда самым тихим, Тимоти Поммерой никогда не был плохим ребенком и вырос довольно милым парнем. Он никому не досаждал. Он был похож на отца. У него были такие же тяжеленные, как дверные молотки, кулачищи, такие же крепкие мышцы, черные волосы и вечно прищуренные глаза. Он работал на лодке Лена Томаса, дяди Рут Томас. Работал хорошо. Лен Томас был пустозвон, драчун и крикун, а Тимоти тихо и спокойно вытягивал на борт ловушки, пересчитывал омаров, наполнял мешочки наживкой и стоял на корме на ходу, отвернувшись от Лена и думая о своем. Это очень даже устраивало Лена, который обычно с трудом находил помощников, которые были готовы смириться с его гадким характером. Однажды он кинулся на помощника с гаечным ключом, и тот парень отключился до самого вечера. А Тимоти не злил Лена. И неплохо зарабатывал. Он все отдавал матери, оставляя себе только на виски, которое пил один каждую ночь у себя в спальне, крепко заперев дверь.

Короче говоря, никто из многочисленных сыновей миссис Поммерой не сел ей на шею в финансовом плане. На самом деле все они были так добры, что еще и помогали матери. Все, кроме Вебстера. К тем средствам, которыми ее обеспечивали сыновья, миссис Поммерой добавляла свои, которые зарабатывала парикмахерским искусством.

Она великолепно стригла волосы. У нее был настоящий талант, и не только к стрижке, женщинам миссис Поммерой красила и завивала волосы. К правильному подбору формы укладки у нее было особое чутье. Но самым главным ее коньком были мужские стрижки. Она стригла мужчин, которым прежде были знакомы только три фасона стрижки: материнская, армейская и супружеская. Некоторых мужчин стиль не интересовал, но они позволяли миссис Поммерой делать с их волосами все, что ей заблагорассудится. От прикосновений ее рук они совершенно расслаблялись и наслаждались ее вниманием, как какие-нибудь начинающие кинозвезды.

Факт остается фактом: она могла сделать так, что мужчина после стрижки у нее выглядел просто шикарно. Миссис Поммерой волшебным образом прикрывала остатками волос лысины, советовала тем, у кого был маленький подбородок, отрастить бороду, умела проредить слишком густые шевелюры и пригладить самые непослушные кудряшки. Каждому мужчине она умела польстить, с каждым шутила, каждого то поддевала локотком, то подшучивала над ним, трудясь над его волосами. От такого флирта мужчины сразу становились красивее, краснели и сверкали глазами. Миссис Поммерой почти что спасала некоторых мужчин от откровенного уродства. Она даже Сенатору Саймону Адамсу и его брату Ангусу придавала достойный уважения вид. Когда она заканчивала стрижку старого грубияна Адамса, даже у того шея краснела – так он был рад пообщаться с этой женщиной. А когда миссис Поммерой заканчивала стричь мужчину, от природы красивого (такого, каким был, к примеру, отец Рут), тот становился просто звездой из утренних сериалов.

– Иди и спрячься, – советовала ему миссис Поммерой. – Спрячься подальше, Стэн. Будешь в таком виде по острову разгуливать, сам будешь виноват, если тебя изнасилуют.

Что удивительно, дамы с острова Форт-Найлз нисколечко не возражали по поводу того, что миссис Поммерой флиртует с их мужьями во время стрижки. Наверное, потому, что результаты были такие замечательные. А может быть, потому, что они хотели помочь вдове, а такой способ был самым простым и легким. Возможно, другие женщины чувствовали себя виноватыми перед миссис Поммерой в том, что у них вообще были мужья, что у них были мужчины, которым пока хватало ума не напиваться и не падать за борт. А может быть, некоторым женам за годы так опротивели мужья, что их просто тошнило от одной только мысли о том, что придется возиться с грязными волосами этих вонючих и ерзающих на табурете рыбаков. Они с радостью были готовы уступить это занятие миссис Поммерой, потому что ей это, похоже, очень нравилось. И вдобавок, после стрижки мужья возвращались домой в самом прекрасном расположении духа.

В-общем, когда Рут вернулась на остров, погостив у матери в Конкорде, она сразу же отправилась к миссис Поммерой, а у той в тот момент обслуживалось семейство Коббов. Мистер Расс Кобб, его жена Айви и их младшая дочка Флорида, которой было сорок, но она жила с родителями.

Несчастное это было семейство. Рассу Коббу было под восемьдесят, а он все еще каждый день выходил в море. Он всегда говорил, что продолжит рыбачить до тех пор, пока будет в силах ногу через борт перебрасывать. Предыдущей зимой он лишился правой ноги. Ее ампутировали по колено из-за диабета, который он сам именовал «сахарком». И тем не менее он каждый день отправлялся на ловлю омаров и перебрасывал через борт своей лодки то, что осталось от правой ноги. У его жены Айви лицо было всегда разочарованное. Она раскрашивала веточки падуба, свечки и рисовала физиономии Санта-Клауса на плоских ракушках морских ежей, а потом пыталась продавать эти произведения искусства соседям в качестве украшений к Рождеству. Дочь Коббов, Флорида, была отчаянно молчалива. Сроду от нее ни слова нельзя было добиться.

Миссис Поммерой уже успела накрутить жиденькие волосики миссис Кобб на бигуди и подбривала баки мистера Кобба в тот момент, когда пришла Рут.

– Какие густые! – нахваливала миссис Поммерой волосы мистера Кобба. – У вас такие густые волосы! Ну, прямо Рок Хадсон![10]

– Кэри Грант![11]– зычно возразил мистер Кобб.

– Кэри Грант! – воскликнула миссис Поммерой. – Ладно! Вы выглядите как Кэри Грант!

Миссис Кобб закатила глаза. Рут прошла через кухню и поцеловала миссис Поммерой в щеку, которая взяла ее руку и несколько секунд подержала.

– С возвращением домой, дорогая!

– Спасибо. Рут сразу почувствовала себя дома.