– Тридцать пять, сударь.

– Что же понадобилось тебе от меня через столько лет? Ты ведь говорил, что научился всему, что нужно, и больше во мне не нуждаешься!

– Я был глупым самонадеянным юнцом.

– Что правда, то правда! Думаю, что и сейчас ты не очень поумнел.

– Может быть, и так. Но я пришел не препираться с вами, а попросить совета.

– Ага, значит, все же и старик зачем-то нужен! Ну ладно, что тебе понадобилось?

– Научите меня, как можно написать что-то на алмазе.

– Написать на алмазе? – старик широко открыл свои невидящие глаза, как будто рассматривал что-то своим внутренним взором.

– Да, я помню, вы как-то сказали, что записали на алмазе целый стих из книги псалмов.

– Да, было такое дело…

– Как же вам это удалось? Вы писали алмазным резцом?

– Нет, это слишком грубый инструмент. Для тонкой работы он не подходит. Писать по алмазу можно только светом.

– Светом? – ювелир подумал, что ослышался.

– Да, солнечным лучом, усиленным специальным устройством.

Старик хлопнул в ладоши, и тут же на пороге появилась его служанка.

– Принеси мне книгу вон с той полки! Ту, толстую, в коричневом переплете.

Служанка принесла ему тяжелый фолиант, положила на низкий стол. Старик открыл том, на ощупь перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в лист:

– Вот оно, устройство для солнечного письма!

– Сударь, вы позволите мне взять ненадолго эту книгу?

Дома ювелир долго разглядывал рисунок из фолианта. Потом отправился на улицу стекольщиков и заказал знакомому мастеру несколько увеличительных стекол и круглых выпуклых зеркал – тех, что называют зеркалом пилигрима. Такие зеркала носят с собой паломники, отправляясь к святым местам, – считается, что, если в таком зеркале отразится священная реликвия, оно на месяц, а то и больше сохранит частицу святости.

У себя в мастерской ювелир долго мастерил устройство, а когда оно было готово, запер двери, задернул плотными шторами все окна, кроме одного, и дождался полудня, когда солнце заглянуло в комнату.

Ювелир подставил его лучам первое зеркало. Отразившись от него, луч прошел через несколько увеличительных стекол и зеркал и упал на пластину, где лежал бриллиант. К этому времени луч стал гораздо ярче и сильнее, словно вобрал в себя всю силу полуденного светила.

Ювелир осторожно повернул зеркало – и внутри бриллианта появилась едва заметная черта. Еще немного повернул – и еще одна линия…

Так, поворачивая зеркала и передвигая камень, ювелир вывел несколько первых букв – пока солнце не покинуло его мастерскую.

На следующий день он продолжил работу.

Так, день за днем, слово за словом, он трудился несколько месяцев и постепенно перевел в камень половину надписи с пергамента.

Со вторым камнем работа пошла быстрее.

Правда, дни стали короче, солнце ненадолго заглядывало в мастерскую, но он набил руку и увереннее пользовался солнечным письмом.

Наконец в один прекрасный день работа была закончена.

Мастер убрал свои инструменты, задернул шторы на последнем окне, зажег свечи в подсвечнике и закрепил алмазы так, чтобы свет от свечи прошел через них и отразился на белой стене мастерской…

На стене проступили древние буквы. Две надписи. Ювелир начал поворачивать подсвечник, надписи на стене стали медленно сближаться и наконец совпали…

Мастерская ювелира наполнилась весенним благоуханием, журчанием горного ручья, пением птиц.