— Водой. — Альта улыбнулась. — Но не простой. У меня папа настоятель храма Святого Ильи Муромского. Это вода из источника, где крестили Илью.

— Ну, тогда и я причащусь. — Орден Святого Андрея Первозванного звонко булькнул и лег на горку наград. — Давайте за чистое небо!

Из Москвы часть летчиков полетела догуливать отпуск в пансионат на Черноморском побережье, часть разъехалась по домам, а Анатолия вновь запрягли в работу. Масса моментов, связанных с нигронцами, требовала постоянного внимания, и перепоручить эту работу было совершенно некому. Дело в том, что для них, воспитанных в узких рамках кланового общества, ранг был более значим, чем все остальное. Можно было долго перечислять заслуги и регалии человека, но в итоге нигронец все равно просил разрешения на общение с человеком у Анатолия, поскольку считал его единственным Высшим на Земле. Как они определяли ранг человека, для Баркова было секретом, пока он не задал прямой вопрос Сайне, а та не рассказала, что дело не только в форме ушей и глаз, но и в каком-то биологическом различии, которое дает Высшему возможность работать с центральным мозгом Комплекса. И что весь побег был возможен только благодаря тому, что Анатолий своим бездействием дал понять мозгу, что вовсе не против того, что делают Высокие. Вся сложная электроника Комплекса была так или иначе завязана на крайне немногочисленную расу Высших, которые и управляли работой этого сложнейшего механизма. Поэтому авторитет Высшего для нигронца — это нечто, впитанное с первым глотком воздуха.

Остальные земляне для них были или равны, или ниже по социальной лестнице. Общались они в таком случае вежливо, но мнение нижестоящего их попросту не интересовало.

А Анатолий, чувствуя ответственность за доверившихся ему людей, иногда заворачивал даже довольно крупных специалистов. Один раз тому причиной послужило отсутствие у человека элементарной вежливости, а в другой раз — просто физическое ощущение внутренней нечистоплотности.

Информация, которой делились нигронцы, была во многом революционной и в перспективе могла помочь стране совершить технологический рывок. Новый толчок получили уже ведущиеся исследования инопланетной техники, и удалось вывести из тупика исследования, продолжавшиеся много десятков лет.

Завозившись до вечера, он остался на ночь, а с утра началась подготовка к принятию присяги новыми гражданами России. Анатолий не один час потратил, чтобы объяснить, что именно изменится в статусе новых членов общества, но сами нигронцы восприняли это скорее с облегчением. Кое-кто уже получил предложение занять места в исследовательских коллективах и в Вооруженных силах, а кто-то, как Сайна, хотел заниматься искусством. На торжественный ужин приехало очень много народа. Всем новым российским гражданам дарили подарки, а Анатолий вручил каждому из своих «крестников» роскошный комбинезон с подогревом, теплые сапоги, а трем малышам еще и по большому игровому планшету. На этом торжественная часть закончилась, и присутствующие начали собираться мелкими группами по интересам.

С трудом отбившись от очередной попытки нескольких нигронок затащить его в постель, Барков сел в свой самолет и уже через десять минут был на подмосковном аэродроме, откуда наземным транспортом метнулся сначала по магазинам, а потом, отягощенный подарками, поехал в дом, где его уже ждали.

Из сладких грез в объятиях двух красавиц его вырвал звонок комма.

— Ну вот, кому не спится. — Он нащупал на тумбочке коммуникатор и, не открывая глаз, нажал кнопку «ответ».

— Разлагаешься? — голос у Воропаева был донельзя ехидный.

— Наоборот. — Барков мгновенно стряхнул сонную одурь и стал торопливо одеваться. — Поддерживаю всеми силами высокую репутацию Воздушного флота.

— А ну-ка подсунь приборчик под ухо рыжей.

— Сейчас. — Анатолий переключил на громкую связь и аккуратно, чтобы не разбудить, приложил коммуникатор к голове Елены.

— Лейтенант Егорова!

Девушка, еще мгновение назад пребывавшая в сладком полусне, взвилась с кровати, подскочив почти на метр в воздух.

— Накормить героя и посадить в машину!

— Слушаюсь! — выпалила Лена, глядя вытаращенными глазами в пространство. Потом рывком сдернула одеяло с подруги. — Подъем, тревога!

— Да встаю уже. — Широко зевнув, Светлана встала, пятерней убрала растрепанные волосы с лица и, проморгавшись, нашла сонным взглядом Баркова. — Кофе, бутерброды?

— И поцелуй на прощание. — Анатолий с улыбкой смотрел на обнаженное тело девушки.

— Хоть бы отвернулся, охальник. — Лена, уже надевшая тонкий шелковый халат, прошмыгнула мимо, успев по дороге отвесить шутливый подзатыльник Анатолию.

— Э, у меня голова, между прочим, самое ценное место! — возмутился Барков. — Я им ем и иногда думаю.

— Самое ценное место у тебя в другом месте, — безапелляционно заявила Светлана и скрылась в ванной комнате.

— И думаешь ты именно им, — донеслось из кухни. — Хотя и неплохо.

Выйдя в прохладное сентябрьское утро, Анатолий оглянулся. Тяжелой «Веги», которая входила в парк штаба ВВС, нигде не было, а возле подъезда стоял лишь чей-то лимузин.

— Товарищ Барков? — Дверь машины отъехала назад, открывая внутренности машины и сидящего там офицера.

— Да. — Анатолий заглянул внутрь.

— Садитесь. Меня прислал за вами Алексей Егорыч.

Машина, тяжело скрипнув подвеской, развернулась во дворе и, быстро набрав скорость, выскочила на трассу.

— А куда едем, товарищ майор?

— С вами хотят поговорить. — Майор успокаивающе кивнул и открыл створки бара. — Сок, минералку?

Кто именно с ним хочет поговорить, Барков понял, когда, проскочив по Знаменке, машина въехала в Кремль.

Пройдя через несколько постов охраны, пилот вместе с сопровождающим поднялся на второй этаж Сенатского дворца и остановился у монументальных дверей.

Майор внимательно посмотрел на Баркова, словно проверяя готовность к встрече с первым лицом государства, и отошел в сторону. Через секунду двери распахнулись, и капитан шагнул вперед.

Рабочий кабинет председателя ГКО не отличался ни роскошью, ни размерами. Не успел капитан оглядеться, как в комнату вошел Тарасов.

— Садись. — Он кивнул в сторону кресла и занял свое место. — Давно хотел познакомиться поближе, да все времени не было. — Генерал улыбнулся. — Есть хочешь?

— Нет, товарищ председатель Комитета обороны. Я позавтракал.

— Много теряешь. — Тарасов неожиданно подмигнул. — Здесь замечательно готовят.

Тарасов интересовался всем. Хорошо ли кормят на борту «России» и как организован быт летчиков, как они летают и даже каковы планы Анатолия на послевоенное время. И если по поводу всего предыдущего у Баркова был ясный и четкий ответ, то тут он замялся, не зная, что сказать.