— так рассказывал Гельмут Бакхаус, который находился на высоте в 38 метров над палубой и поэтому видел все, что произошло после разрыва снаряда.

Лишившись своей новой радарной станции Seetakt, «Шарнхорст», по существу, ослеп. Британские радары были способны обнаруживать корабли на дальностях от 40 до 50 километров. Правда, линкор имел резервный радар, но он был установлен на кормовом дальномере и имел дальность действия всего 8–10 километров. Таким образом, один удачный выстрел существенно снизил боеспособность «Шарнхорста».

На борту немецких эсминцев возникло большое недоумение, когда сигнальщики в 9.30 увидели на фоне штормовых туч вспышки осветительных снарядов и услышали грохот артиллерийских выстрелов в 15–20 километрах к востоку. И опять произошло нечто странное: Бей не запросил помощи, а Рольф Иоханесон, в свою очередь, не рискнул принять самостоятельное решение. Вместо того чтобы пойти на выручку «Шарнхорсту», Иоханесон продолжал вести поиск в юго-западном направлении, хотя это направление было ошибочным.

По всей вероятности, Бей вообще не использовал радар «Шарнхорста» в тот момент, когда он был уничтожен. Поэтому в первой радиограмме, отправленной в 9.55, речь шла только об одном крейсере:

Таким образом, «Шеффилд» и «Белфаст», которые огонь не открывали, остались незамеченными.

Координаты, указанные Беем, т. е. квадрат АС4133, находились гораздо дальше к северо-востоку, что вызвало еще большую путаницу.

— раздраженно писал Рольф Иоханесон в дневнике. Он, естественно, не знал, что при шифровке радиограммы была допущена ошибка. Вместо АС4133 следовало указать АС4199, и тогда вся ситуация выглядела бы совершенно иначе.

Боевая группа находилась в зоне операции почти три часа, и почти все потенциально возможные ошибки были совершены. Ветер усиливался, а эсминцы сопровождения «Шарнхорста» были отправлены в никуда. Два из них неправильно истолковали приказ Бея и сильно сбились с курса; остальные боролись с встречным ветром и сильными волнами, зачерпывая огромное количество воды.

— так рассказывал Ганс-Дитрих Лау, один из опытных моряков Z-38. «Шарнхорст» вел артиллерийскую перестрелку с неизвестными крейсерами и лишился своего носового радара. Контакт с эсминцами был утерян. Возникла опасность того, что взаимное доверие Бея и Иоханесона, а также и связь между ними будут утеряны. Командующий эсминцами больше не знал, где находится Бей; он вообще никакого представления не имел о намерениях Бея. Самому же ему не хватало находчивости и смелости действовать по собственному усмотрению. Позже Иоханесон писал так:

Именно в этот критический момент, в 10.02, на «Шарнхорсте», наконец, впервые было получено сообщение об обнаружении конвоя. Корветен-капитан Роберт Любсен, капитан U-277, совершая четвертое патрульное плавание, в это утро взял курс на остров Медвежий, чтобы счислением уточнить свое местоположение. В 9.25 он заметил скопление судов, которые из-за шторма и опасности столкновения шли с включенными ходовыми огнями.

— такова его запись в дневнике.

И вновь была допущена фатальная ошибка. Любсен знал, что он сбился с курса на 40–50 миль, однако, несмотря на это, тут же указал свои координаты, не отметив, что нужно внести поправку:

Он вполне резонно решил, что наткнулся на конвой, но скорее всего были замечены четыре корабля из 36-го дивизиона эсминцев коммандера Фишера, находившегося на борту «Маскетира», который присоединился к конвою накануне.

Любсен заметил, что ходовые огни на судах союзников выключили, а потом вдруг понял, что его обстреливают. Однако 27-летний капитан, родом из Ольденбурга, не растерялся и не пошел на погружение. Вместо этого он отвернул в сторону и выпустил два шара, заполненных водородом (типа «Афродита»); к шарам была прикреплена алюминиевая фольга, чтобы создать ложные отраженные сигналы для радара противника. Когда спустя несколько минут он вновь развернулся к северо-востоку, четыре неясных силуэта, замеченных ранее, исчезли. Как на борту кораблей Боевой группы, так и в командном центре в Нарвике сигнал Любсена был истолкован как достоверный. Однако сам Любсен понимал, что указанные им координаты не могли быть правильными. Он, по-видимому, захотел уточнить свои данные, и поэтому в следующей радиограмме, отправленной в 10.25, подстраховывая себя, сообщал:

В 11.45 он выдал дополнительную информацию:

У получателей всех трех радиограмм Любсена сложилось впечатление, что он имел контакт с конвоем в течение нескольких часов — с момента первого сообщения о том, что в 9.25 замечены судовые ходовые огни. Все утро капитан цур зее Петерс неоднократно просил передать сигнал, по которому Боевая группа и подводные лодки «Железной бороды» могли бы запеленговать его, однако Любсен решил этого не делать. В 13.00 он записал: