– Ну, Петрович, а говоришь, что политиков у тебя в роду не было! Так что, собираемся в гости?

– Собираемся. «Зверинец» на подходе, уже прошел пролив Бокас-дель-Серпиенте, а «Тезей» еще раньше вернулся. «Песец» и «Аврора» недавно на связь выходили, скоро должны быть у Кюрасао. Обложим немца, как медведя в берлоге. Никуда не денется. Какие силы безболезненно можешь выделить для десанта?

– Два батальона морской пехоты, батарею полевых стодвадцатимиллиметровых орудий, два взвода фронтовой разведки. Мог бы еще, но больше на наших паровых кораблях просто не поместится. И так будут на головах друг у друга сидеть, а задействовать парусники очень не хочется.

– Кавалерию не хочешь посылать?

– Перевозить ее очень проблемно. И так с лошадьми для четырех пушек намаемся.

– Давай еще один батальон морпехов на «Тезей». Ничего, поместятся. В лесу привыкли выживать, а уж на пароходе тем более с комфортом устроятся. И вот еще что… Подготовь для высадки нашу последнюю «панцирную кавалерию».

– Кого?!

– «Связную» БМП.

– Петрович, ты серьезно?

– Да. Выгрузим ее и оставим на Тринидаде, чтобы не рисковать. Взамен возьмем одну из тех, что немцев гоняли. И надо сделать это как можно незаметнее. Чтобы поменьше внимания на нашу «связную» БМП обращали. А так – на берегу как было две машины, так и осталось. Пусть все знают, что самобеглые боевые повозки на месте и в случае чего устроят вместе с морпехами маски-шоу всем, кто полезет. А вот на Кюрасао нам надо будет сразу же обеспечить подавляющий перевес в силах, чтобы в головы горячих голландских парней не закралась мысль о возможности поставить на место зарвавшихся тринидадских хапуг. Особенно, если за их спинами маячит «Карлсруэ». Возможности которого они сильно переоценивают, даже если бы он был совершенно исправен.

– То есть это не для немцев, а для наших голландских друзей?

– Для них, родимых. А то, начали от рук отбиваться. Забыли, кто в доме хозяин, понимаешь…

Погода улучшилась, ветер стих, но небо по-прежнему было затянуто облаками, что было на руку небольшой группе кораблей, приближающейся к Кюрасао с востока. Если бы кто подошел достаточно близко, то был бы немало удивлен. Впереди шли два фрегата и флейт без бизань-мачты, по характерным силуэтам которых можно было узнать «Ягуар», «Кугуар» и «Волк». Эти корабли уже побывали в различных местах Карибского моря, и их видели многие. Тем более, сейчас они шли без парусов, легко выдерживая десятиузловый ход. А вот следом за ними… Следом за ними шла огромная неясная тень, совершенно не похожая на корабль. Вернее на корабль, какими их тут привыкли видеть. То, что «Тезей», простоявший до этого почти два года в заливе Париа, наконец-то решится его покинуть, знали очень немногие, и эта информация еще не успела распространиться.

Леонид внимательно всматривался в экран радара. Здесь же, в рубке «Тезея» сейчас собрался весь Главный морской штаб флота Русской Америки – бывший старпом, а ныне капитан «Тезея» Иванов и старший механик Пономарев. «Морские дьяволы» отсутствовали, поэтому принимали участие в совете заочно, поддерживая связь по радио. Морскую пехоту представлял Ковальчук, командующий десантом, как и в прошлой ямайской операции. На радаре уже был четко виден берег Кюрасао и крупная неподвижная цель на рейде Виллемстада. «Карлсруэ» никуда не ушел, и скорее всего, немцы пребывали в полном неведении относительно разворачивающихся событий. Во всяком случае «Беркут», с наступлением ночи покинувший свое убежище в заливе Каракас и наблюдающий за крейсером, ничего подозрительного не заметил. Сняться с якоря и дать ход немцы не пытались. Разведгруппа Тунгуса, ведущая наблюдение с берега с гораздо более близкого расстояния, еще днем доложила, что на палубе ведутся какие-то работы с орудиями, причем с обоих бортов. Похоже, немцы хотят демонтировать часть безнадежно поврежденных пушек правого борта и установить на их место такое же количество исправных с левого борта, чтобы равномерно распределить артиллерию. Одновременно с этим на палубе во многих местах возвели брустверы из мешков, создав укрытия для стрелков. Что ни говори, немцы настроены серьезно и идти на поводу у обстоятельств не намерены. Скорее всего, вновь приобретенным союзникам в лице голландцев они до конца не доверяют и готовятся к возможным пакостям с их стороны. И в общем-то, правильно делают. Здесь никому нельзя доверять. Повторная вылазка в город Тунгуса и Чингачгука, снова перевоплотившихся в Курта и Питера, ничего принципиально нового не добавила. Келлер навестил губернатора, но беседа шла за закрытыми дверями. С ним прибыло всего лишь четверо офицеров. Никого из остальных членов экипажа на берег пока не пустили, что уже начало вызывать недовольство. Единственный плюс – доставили свежую провизию с берега. Раздраженные матросы, оставленные сторожить катер в порту, не скрывая выложили эти новости «герру Шумахеру» и его другу, снова устроивших мини-банкет на причале, воспользовавшись отсутствием начальства. Прошлая попойка сошла с рук, так как к моменту прибытия командира и офицеров в порт все успели прийти в себя. А некоторый «газовыхлоп» начальство либо не заметило, так как от самих «фонило», либо сделало вид, что не заметило, хорошо осознавая, что излишнее закручивание гаек может привести к бунту в создавшейся ситуации. Почему бы опять не повторить? Дабы оправдать свой интерес, подбросили немецким матросам информацию к размышлению для передачи начальству. Пусть не верят особо губернатору – постарается ободрать, как липку. Есть люди, готовые сотрудничать честно и к обоюдной выгоде. Поэтому пусть герр капитан рассмотрит также и альтернативный вариант. И если надумает встретиться, то негоциант Курт Шумахер из Гамбурга со своим компаньоном всегда к его услугам.

Янычар со своей группой днем тоже провел разведку. Выйдя на подводных скутерах из залива Каракас, подводные диверсанты, никем не обнаруженные, добрались до места якорной стоянки «Карлсруэ» и произвели очередной осмотр места диверсии. В воде хорошо были слышны звуки ремонтных работ. Правда, за прошедшие дни никаких успехов немцы пока не добились. Провернуть руль хотя бы на небольшой угол им так и не удалось. Но надежды на «Карлсруэ» не теряли и пытались что-то сделать. Впрочем, никакого значения это уже не имело. «Тезей» со «зверинцем» были неподалеку и ждали только ночи, чтобы незамеченными подойти к берегу и высадить десант. С севера к Кюрасао подходили «Песец» и «Аврора». «Карлсруэ» обложили со всех сторон, как медведя в берлоге. И если днем он имел реальные шансы отбить нападение, если бы доковылял к месту высадки десанта, то ночью его боевые возможности резко снижались. Этим и решили воспользоваться. Внимательно изучив картинку на экране радара, Леонид нарушил молчание:

– Немцы стоят, где стояли. Разведка доложила, что все тихо. Значит, колбасники успокоились и не ждут неприятностей от нас.

– Но ведь когда узнают о высадке, могут сняться с якоря и попытаться нас погонять?

– Попытаться могут. Погонять нет. С заклиненным рулем в положении «полборта лево» они будут выписывать пируэты на воде, пытаясь управляться машинами, имея низкую скорость. Мы легко сможем держать дистанцию. Но на всякий случай показываться на глаза немцам не будем, так как в этом нет необходимости. Высадим десант и укроемся за островом. А «Беркут» пусть издалека наблюдает и на нервы колбасникам действует. Пусть знают, что каждый их шаг нам известен. Может, скорее созреют.