– Я верю тебе, – внимательно глядя на него, проговорила Бетси. – Но если ты попробуешь обмануть меня, клянусь…

– Перестань! – Подойдя, он поцеловал ее. – Мы возвращаемся к тому, от чего только позавчера отошли.

– Извини. – Она обняла его. – Просто я не думала, что так отреагирую на смерть папы и брата.

– Не на смерть, – поправил ее Смит, – на убийство, а это довольно чувствительная разница. Одно дело, когда Бог призовет человека, и совсем другое, когда твоих близких убирают только потому, что они могут помешать кому-то стать богаче. Но сначала мы уничтожим Хасана руками Имама. А с ним потом разделаемся сами. Успокойся и не забывай, что через три дня Ночь Большого Огня. И ты собралась выиграть главный приз.

– Я сделаю это. Извини меня, я поддалась забытому чувству дочерней любви. Все-таки папа…

– Давай вспомним о нем и твоем брате, когда будем уничтожать Имама, – обняв, перебил ее Смит.

– Что с тобой? – услышала сидевшая около хижины Женя мужской голос. Вскочив, увидела Мексиканца.

– Задумалась, вот и все. Но уже все прошло. – Она попыталась улыбнуться.

– По родному дому грустишь? Понятно. Говорят, что даже в золотой клетке плохо, а уж вам совсем нехорошо. Но все равно лучше, чем в яме. И не бойся ты никого, все будет нормально. Вас никто не тронет. Конечно, с больными да ранеными возиться приходится, – в его голосе послышалось сочувствие, – но я же говорю, что все-таки лучше, чем в яме сидеть. А ты где в России живешь?

– В Москве…

– Был я в России, – улыбнулся Рикардо. – Два месяца там был. В Рязани. Я канадец. Точнее, по отцу мексиканец, а мама канадская англичанка. Был десантником в Канадской армии. Ну и ездили вроде как опытом делиться. Пять лет назад это было, в двухтысячном. А потом убил полковника одного по пьяному делу, и понеслось. Хотел в Иностранный легион поступить, да обманули нас. Правда, вовремя понял это. Но жить на что-то надо, а кроме как воевать, ничего не умею. В общем, понаделал делов. В розыск попал. Хорошо, что Смит сюда привез. Здесь мы никому не нужны. Точнее, нужны, но никому и в голову не придет, что мы в Африке в лесу живем. Власти в стране нет, здесь Смит и президент, и бог. А мы под ним. С дикарями мы в любое время разделаться можем. Не думай, что я хвастаю. Просто ты красивая женщина, и я бы был не против, чтобы такая, как ты, стала моей женой. Да не бойся. – Он улыбнулся отступившей назад Жене. – Ничего я с тобой делать не стану, а жениться тем более. Я просто к тому, что если вдруг плохо будет, ты всегда ко мне обратиться можешь. Чем смогу – помогу. – Рикардо быстро пошел назад.

– Похоже на признание в любви, – усмехнулась стоявшая у окна Лида.

– Зачем ты так? – вздохнула Женя. – Он действительно не такой, как они. По крайней мере по отношению к нам. Он подстрелил двоих арабов из-за разговора о…

– Все они одинаковые, – махнула лукой Лида. – И все хотят от бабы одного. Ты, может, переспишь с ним? Вдруг жить легче станет? – насмешливо поинтересовалась она.

– Я, наверное, так и сделаю, – серьезно проговорила Женя. Лида удивленно уставилась на нее. – Действительно, может, потом не так страшно будет. Да и ты…

– Прости, – сказала Лида, – что-то со мной не то происходит. Не знаю как и назвать. То боюсь просто до ужаса, то начинаю завидовать тебе, то ненавидеть. Ведь ты всегда жила лучше меня. Я и поехала в эту Африку за деньгами, а ты – чтобы помочь мне. Я всю жизнь, наверное, тебе завидовала, а сейчас получается, что ты лучше меня во всем. Даже этот бандит тебе как бы в любви объяснился. А мне одни гадости говорят, – всхлипнула она. – Прости, Женька…

– Успокойся. Мы обязательно выберемся отсюда и потом, – улыбнулась Красина, – будем вспоминать все это со смехом.

– А ты сама в это веришь? – тихо спросила Лида. – Только честно скажи. Ну так, чтобы и я в это поверила.

– Мы очень скоро окажемся в Москве, – проговорила Женя. – И будем смотреть все передачи об Африке и комментировать: вот это правда, а это врут. И все-все у нас будет хорошо.

– Знаешь, – Лида на мгновение прижалась к ней, – вот сейчас я поверила тебе. И спокойнее стала… Женька, – смущенно проговорила она, – я так хочу картошки. Просто вареной в мундире. И соленый огурец. Я, наверное, в жизни ничего сильнее не хотела.

– Я бы тоже с удовольствием поела картошки.

* * *

– Значит, мир? – коснувшись груди Отундо, спросил Оавайна.

– Мир, – сказал Отундо.

Они потерлись лбами, затем носами, и оба отступили на шаг. Стоявшая метрах в пяти позади Отундо Королевская Кобра, прищурившись, рассматривала находившуюся примерно на таком же расстоянии за Оавайной крепкую женщину, которая тоже не сводила с нее глаз. Они обе как бы оценивали одна другую. Мужчины, разговаривая, медленно направились к стоявшей около двух внедорожников охране. Женщины, сближаясь, двинулись следом.

– Ты, Кровожадная Львица, хочешь стать королевой? – насмешливо спросила Уштишь.

– Я стану ею, Королевская Кобра, – вызывающе отозвалась та.

Они остановились и не мигая уставились одна другой в глаза. Шагнув вперед и обхватившись, начали бороться.

– Пусть тренируются, – сказал Оавайна. – Айшаань сильная и достойна быть королевой.

– Королевой будет Уштишь, – спокойно отозвался Отундо.

Женщины, рыхля босыми ногами песок, продолжали бороться. Мужчины смотрели на них. Сильные, женщины не уступали друг другу. Оавайна что-то резко крикнул. Обе, плотно прижавшись телами, остановились и покачивались, при этом каждая пыталась повалить другую.

– Эта фаза борьбы называется «дерево о дерево», – пояснил Оавайна. – Кто первой сдвинет соперницу, получает лист. И так до пяти листьев. А…

– Уйха!!! – громко крикнул кто-то.

Из-за кустов вышел Громовое Небо, махнул рукой. Женщины, сразу прекратив борьбу, подошли к нему. Он, что-то зло сказав, махнул рукой в сторону.

– Претенденткам до Ночи Большого Огня запрещено бороться между собой, – объяснил Оавайна. – Еще раз, и обеих снимут с борьбы.

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно посмотрел на него Отундо.

– Мой отец был главой совета племени. И я не раз слышал и видел это. Ночь Большого Огня – праздник, который приходит к трем нашим племенам после того, как Большой дождь пройдет три раза. Поэтому и перенесли королевскую битву на праздник Ночи Большого Огня. Правда, когда будет праздник, неясно. Старейшины хотели устроить его через три дня, но Звездный Дождь заболел, а без него нельзя. Будем ждать его выздоровления.

– Что ты думаешь об Аллигаторе? – спросил Отундо.

– Он ведет свою игру, и без него мы ничего не сможем. Он попытался свести нас и…

– Точно. Я это понял потом. За Аллигатором стоит Черный Имам, а против него мы выступить не можем. У него имеются доказательства того, что Омар ибн Фаттаах и Оавайна – это один и тот же человек. Что вождь племени хунада Отундо в свое время носил имя Очун Даанга. Если эти сведения попадут в ЦРУ, нам уже не избежать электрического стула. Поэтому нам приходится уповать только на милость наших богов.