- То есть ты против вешать вкусную морковку перед носопыркой одного давленного Дивана, но не против поискушать ей горячих казахских и ойратских парней? - едва не расхохотался рейнджер. От души веселясь, напомнил: - Это спорные территории, за которые нам вполне вероятно придётся крепко махаться... хочешь сделать войну неизбежной? Хочешь разместить Конезавод как между молотом и наковальней, когда с одной стороны на него разявит пасть Казахское ханство, а с другой, обильно пустит слюну Дурбэн-Ойрат?! - Как ему кажется наносит добивающий удар, поставив окончательный крест на неудачной идее: - Не забывай, где-то там поблизости резвятся ногаи, да и прочая татарва на сладкий запах вполне может подгрести. -

- Думай о будущем! - ничуть не разделил его веселья, готовый к подобной реакции Айнон, всё указывает на то, что друид настроен серьёзно и не собирается сдавать назад. - Казахский и ойратский этносы не просто могут, а обречены стать отличными покупателями — как и для всяких степняков кони для них это жизнь. Наши кони это лучшее из того, что им кто-либо, где-либо сможет предложить... разумеется они захотят их получить. Да, сперва безусловно попробуют взять силой, но когда набьют шишки и убедятся в бесперспективности этого пути, то обязательно утрут кровавые сопли и придут договариваться, приползут хоть на карачках! Приползут-приползут, не только покупать коней для себя, но и с выгодой перепродавать их тем же татарам! В Среднюю Азию! В Поволжье! В Причерноморье! На Кавказ и в Закавказье! В Османскую империю! В Средиземноморье! Если мы провернём эту штучку с переездом, устоим перед бешеным натиском первых решающих лет, создадим устойчивый рынок... то обеспечим будущее Конезавода минимум на 300-400 лет! Я не сомневаюсь, мы сможем это провернуть, - в потемневших от прилива чувств глазах Великого друида едва ли не сияет непрошибаемая уверенность, почти виднеются картины великого будущего одного из важнейших предприятий клана. - Сможем! Особенно если безопасность Конезавода будет обеспечивать новая штаб-квартира багровых — ты сам говорил, что третий форт давно пора расселять! -

По-хорошему ошарашенный, в немалой степени восхищённый масштабом задумки Таурохтар попросил время подумать и действительно долго, очень долго и сосредоточенно обдумывал по-настоящему глобальное предложение, в процессе начисто уговорив ягоды на блюде... принесённый свежий яблочный пирог... литровую корчажку брусничного морса... полдюжины горячих пирожков с грибами... и без малого полкувшина квелийского вина последнего урожая. Не только думал и по-военному основательно наедался как бы не на неделю вперёд, но и несколько раз воспользовался личным амулетом связи: получил развёрнутую консультацию от Элеммакила, обсудил кое-какие вопросы с подкованным в истории комендантом Восточного замка (Муллкорх), запросил и получил некую информацию в Городской библиотеке и в спец-хране Новой цитадели (Библиотека Тота), ''вызвонил'' и посовещался с командиром багровых всадников (тяжёлая кавалерия клана) — в общем будто присохший к удобному плетёному креслу рейнджер весьма плодотворно провёл три с лишним часа!

Откровенно поделившийся замыслами Великий друид не торопит старого друга и соратника, благородно даёт ему время поразмыслить и оценить предложенный план. Как и рейндлжер не теряет времени даром, а более чем активно общается по амулету, выслушивая доклады, отдавая приказы, решая большие и малые, насущные и глобальные дела. Иногда к столику, где расположились старейшины, подбегает младший друид из заготовок, принося для ознакомления и на подпись очередную всегда пухленькую папку бумаг. Айнон терпеливо ожидает решения, немного волнуется конечно, но не позволяет волнению захватить-подчинить себя, он на 99% уверен в том, что командующий армии поддержит его план... ждёт его слова и драгоценного обещания выступить единым фронтом на следующем заседании Малого совета...

- А знаешь, в этом что-то есть, - до хруста потягивается в кресле рейнджер, - можно попытаться. - Ехидно усмехается: - Ты прав и в другом — тамошние равнины с довеском из ароматизаторов это отличный полигон для обкатки молодняка... а защита столь важного объекта как Конезавод — отличный повод поднять численность багровых как минимум разика в два и поставить несколько дополнительных когтей на западной границе. -

- Я рад, что ты оценил идею, - внешне по прежнему спокойный и рассудительный Айнон с трудом сдерживает рвущееся изнутри ликование. Получилось! Осталось всего ничего... убедить Малый совет... выпросить у Главы желанный годовой портал... закрепиться-построиться в дикой степи... не потеряв ни единого жеребёнка, перебазировать десятки тысяч лошадей пяти клановых пород, персонал, имущество, гигантские запасы кормов... выдержать натиск свирепых, традиционно жадных до чужого добра кочевников, а после суметь наладить с ними выгодную торговлю — суметь, справиться и лишь потом сполна насладиться плодами успеха! В общем осталось начать и кончить...

Усадьба рода Клёшиных.

1514 год, январь-декабрь.

Внезапное как снежная вьюга в июле появление старшей дочери Дракона полностью перевернуло всегда размеренную, где-то даже скучную жизнь усадьбы Клёшиных, словно война или стихийное бедствие разом изменило её навсегда! Изменило ВСЁ! Свалившаяся на голову небольшой общине Василиса действовала в присущей ей бесцеремонной манере, однако глупым или наглым её поведение нельзя назвать: не изменяя себе властная красавица сразу же постаралась установить хорошие-добрые отношения с обитателями усадьбы, в первую очередь с родителями Марфы, да и к ней самой проявила острый интерес, вполне осознано смущая девушку комично выглядевшим гипертрофированно почтительным отношением — вынужденной преодолевать известную робость Марфе первой пришлось активно идти с гостьей на контакт, хотя бы ради того, чтобы лучше узнать яркую-шумную как взорвавшийся вулкан дочь своего суженного... и главная цель, заставить её прекратить себя называть ''уважаемой мачехой''. Кто бы сомневался, Василиса добилась своего: не избежав вполне объяснимых трений, различных сложностей в межличностном общении, но с Марфой они по-настоящему подружились, за несколько месяцев проникнувшись друг к другу искренней симпатией, без малейшей толики притворства или снисхождения со стороны более опытной (шебутной-напористой) питомицы. В какой-то степени их отношения напоминали дружбу двух очень разных внутренне, обладавших разным опытом и взглядом на жизнь, но сумевших поладить-настроиться на общую волну подружек, чем-то установившийся между ними контакт напоминал близость старшей и младшей сестры, где роль старшей разумеется досталась Василисе, а младшая ничуть не возражала против своего положения, с радостью принимая заботу ''старшей'' и всё, чем та желала с ней поделиться. При этом следует отдать должное огневолосой ''принцессе'', она ни коим образом не пыталась подмять Марфу, подчинить её волю своей, наоборот, как могла, во сне и наяву, старательно поднимала-развивала культурный и душевный уровень избранницы любимого отца. В силу своего понимания пыталась сделать её