Что я один сделаю?! Но и не сделать не могу. Моя коза смотрит на меня будто на единственную надежду. Взгляд давит, я бы не смог отказать Фаине, если бы речь шла о другом ребёнке или даже женщине из племени. Но Касавку я не ради Фаины спасаю, а… потому что дурак. Умные на старом континенте в родовом поместье в окружении слуг сидят и забот, кроме «скачущих» котировок акций, не знают. А я… Пусть Касавка ни разу не моя, но я решил, что я за неё отвечаю, вот и буду отвечать.

— Всем ждать! — приказал я, огляделся, передал едва державшуюся на ногах Фаи ближайшему мужчине, спрыгнул с плота и поплыл к берегу, благо на этом участке реки течение было настолько ленивым, что почти не ощущалось.

Мысленно я проводил ревизию оставшихся у меня артефактов. Израсходовано почти всё. Плохо. Кажется, я совершаю глупость ценою в жизнь.

К горнюку!

Стараясь не шуметь, выбрался на берег. Каннибалы, на моё счастье, отступили. Смысл им на берегу караулить, когда добыча ушла? Они хоть и дикари, но не идиоты. Идиот тут один, и он белый.

Я смутно представлял, что буду делать. Природа — не моя среда. Как догнать дикарей на их территории? У них преимущество и в знании местности, и в том, что они люди леса, в отличие от меня. У них навыки, умения, примитивное стрелковое оружие. Ещё, как я понял, стальное, наше, каким-то образом приобрели. А что у меня? Ни-че-го.

Тем не менее я осторожно пробирался вперёд, перебирая в уме, что успел узнать о каннибалах. К отплытию со старого материка я приказал подготовить мне развёрнутый доклад по ауриканским опасностям. В папку вошло всё, начиная с ядовитой флоры-фауны и заканчивая подписанными фотокарточками мошенников всех видов и мастей, промышляющих в колонии. Про племена в целом, и про каннибалов в частности, тоже было.

Если сопоставить приобретённое у белых стальное оружие, вид дротиков и причёски, которые я успел заметить — выбритые головы и только на макушке три перевитые лианой косички, — то можно примерно понять, с кем имею дело. «Косички», насколько я помню, а я помню, разнообразием тактики не блещут. Из засады забрасывают противника дротиками и собирают раненых. Ближний бой не их конёк. Значит, моя задача сократить дистанцию и использовать преимущество в росте, размере, физической силе.

А ещё я пытался вычислить, есть ли жертвы, кроме Касавки и её брата. Я не рвусь спасать всех, но от освобождённого мужчины, например, могла бы быть польза. К тому же толпой уходить легче. Как только я схвачу детей и разорву дистанцию, в меня полетят дротики… Но до этого ещё дожить надо.

Тихий свист — и я с удивлением понял, что я не один. Молодой пушистый выдрёнок звал меня влево от тропы. Не колеблясь ни мгновения, я доверился животному. Уж этот нюхач получше меня в береговых джунглях ориентируется и не заблудится в тростниках.

И я не прогадал.

Выдрёнок вывел меня на край небольшого овражка, по низу которого, по протоке воды, отступали каннибалы. Выстроились в линию, шли по двое, изредка по трое. Причём мне вдвойне повезло: боевой порядок сменился парадным, вождь и сильнейшие воины ушли вперёд, добычу несли «среднячки». Наверное… У меня очень хорошая зрительная память. Тренированная. Я помню нападение и даже могу развернуть его, как картинку, перед мысленным взором. И четко вижу, что самые рослые дикари с перьями в прическе наступали в середине боевого порядка. А среди тех, за кем я сейчас наблюдаю, их нет, они уже скрылись за поворотом.

Зато есть более низкоранговые гады, и именно они, последние на тропе, несут связанных детей.

У меня всё в душе перевернулось, когда я увидел, как грубо тащат крошечную Касавку и её брата. Ах вы… ссс…ки!

Последний рубин из неприкосновенного запаса в кошеле отправился в полёт. Я бросал с расчётом, чтобы разделить колонну. Вождь с элитой будет за стеной огня. Надеюсь, они достаточно испугаются, а у меня будет пара мгновений…

Как на вспышку огня отреагировал вождь, не знаю. Зато с моей стороны расчёт оправдался: Касавку с братом бросили, каннибалы шарахнулись в сторону большой реки. Связанная малышка, больно ударившись при падении, заплакала, какой-то грязный каннибал злобно прищурился в ответ и замахнулся на нее копьем… И я не выдержал, как последний дурак, спрыгнул в окружение дикарей.

Ярость накрыла с головой, горнюковы каннибалы кеглями полетели в разные стороны под моими ударами, секунда — я оказался на свободном пространстве, схватил обоих малышей и что было сил рванул обратно. Но недалеко — просто за ближайший пучок тростника. Там я поставил детей, резанул по стягивающим их веревкам, быстро растер маленькие ручки и ножки.

— Ну что, мелкие, испугались? Сейчас… Потерпите, скоро дома будем.

— Эк! — пропищала Касавка мое искаженное ее неумелым произношением имя, размазывая ручонками по лицу остатки слез, и обхватила меня за ноги. — Эк!

— Бегом домой, потом обниматься будем! — я оторвал ее от себя и подтолкнул к брату.

Выдрёнок тревожно засвистел.

Я успел развернуться, а брат Касавки понятливо утащил девочку мне за спину и спрятался сам. Я слышал, как шуршали тростники под маленькими ножками — умные дети удирали во все лопатки. А мне надо задержать погоню.

Огонь, отделявший нас от основной толпы дикарей, стих. Из осыпающихся искр ко мне шагнул… Лучше бы это были сильнейшие воины племени. Против «мага» вождь послал шамана.

Все как-то одновременно произошло — старый дикарь с изрезанным ритуальными шрамами лицом встряхнул ярким убором из костей и перьев, гортанно крикнул что-то, и я всем сердцем почувствовал, как в мою сторону покатилась волна чего-то непонятного, но опасного.

И в этот же момент у меня за спиной не менее громко закричали. Я уже не успевал обернуться, но еще различил в яростном боевом кличе мужчин племени выдр отчаянный крик Фаины.

Дура! Куда ж ты лезешь… женщина! Ар-р-р! Твое место на плоту в безопасности!

Злость помогла сконцентрироваться, и я встретил магию шамана-людоеда на острие своей силы — весь мой огонь-в-крови словно разом вскипел и…

Наверное, страх за этого дурного гнома оказался сильнее, чем та яма отчаяния, куда я провалилась. Вот он рванул с места и скрылся в зарослях, а мне на голову словно ведро холодной воды вылили — куда?! Один?!

Касавку и ее брата надо спасать, но что он один сможет сделать против целого племени людоедов?! Господи, вот я идиотка! Я же сама в него вцепилась — спаси детей! Не подумала, что его артефакты — это не оружие против целой группы вооруженных мужчин?

Теперь они все трое сгинут, а мне останется только пойти и утопиться. Дура!

Так, ну-ка быстро взяла себя в руки! Ты не здешняя леди, ты Змеина Аркадьевна, и, черт побери, сгинь лучше сразу, если собираешься тухло сидеть на бережку и слезки лить! А ну встала и пошла!

Я решительно вытерла слезы и огляделась в поисках Ивасики. Старуха съежилась на краю плота и мерно раскачивалась, тихо-тихо подвывая. Я подскочила к ней и резко вздернула маленькую женщину на ноги, а увидев, как безвольно повисла голова старухи, несильно, но хлестко врезала ей по щеке, по другой.