Психологическая независимость подразумевает отсутствие потребности в других людях. Речь идет именно о потребности, а не о желании близости или общения. Начиная в ком-либо нуждаться, вы становитесь полностью уязвимым, превращаетесь в раба. Если объект ваших устремлений покидает вас, умирает или просто его чувства охладевают, вам может грозить нервное расстройство, психологический коллапс и даже смерть. Беда в том, что общество прививает нам психологическую зависимость от всевозможных людей, начиная с родителей, поэтому до конца жизни в самых различных взаимоотношениях многие испытывают потребность спрятаться под чье-нибудь крыло. До тех пор пока вы чувствуете, что обязаны делать что-либо, потому что этого от вас ждут партнеры, причем ваши действия порождают у вас чувство сожаления, а отказ от этих действий – чувство вины, вам непременно следует поработать над искоренением зоны психологической зависимости.

Начинать эту работу необходимо в семье, и главное внимание здесь следует уделить тому, как относились к вам в свое время ваши родители и как вы относитесь сейчас к собственным детям. Много ли в вашем воспитательном арсенале приемов, ущемляющих психологическую независимость? Как часто вы испытываете эти средства на собственных детях?

Уже довольно давно Уолт Дисней создал один из своих замечательных мультфильмов под названием «Медвежья страна». В нем рассказывается о первых месяцах жизни двух медвежат и их мамы-медведицы. Медведица учила малышей охотиться, ловить рыбу, лазить по деревьям, защищаться при встрече с опасностью. Затем в один из дней, руководствуясь какими-то инстинктивными соображениями, медведица решила, что наступило время покинуть медвежат. Она заставила детенышей вскарабкаться на дерево и ушла прочь, даже не оглянувшись. Ушла навсегда! Со своей медвежьей точки зрения, она выполнила все родительские обязанности. Она не манипулировала детьми, вырывая у них обещания навещать ее по воскресеньям, не обвинила их в неблагодарности и не угрожала истериками. Она просто позволила им уйти. В мире зверей родительские обязанности означают обучение детей всему, что им необходимо в самостоятельной жизни. Подобные инстинкты, включая стремление к независимости, присущи и людям, однако у них, по-видимому, берут верх собственнические настроения по отношению к чужой жизни. В результате изначальная цель – воспитание независимого ребенка – заменяется идеей вырастить зависимое чадо и сделать его своей опорой.

Чего вы желаете своему ребенку? Хотите, чтобы это был человек с развитым чувством собственного достоинства и уверенностью в себе, свободный от неврозов, реализовавшийся как личность и счастливый? Я в этом не сомневаюсь. Но как содействовать достижению подобного результата? Только оставаясь самими собой. Дети учатся, наблюдая за поведением своих «моделей». Если вы отягощены чувством вины и не нашли себя в жизни, то все ваши призывы к детям стать другими не будут иметь особой силы. Если у «модели» занижена самооценка, подобное отношение к себе сформируется и у ребенка. Даже если будете ставить интересы детей выше собственных, вы им этим не поможете, напротив, просто привьете им привычку считать других важнее себя, и они до конца жизни будут держаться в тени, так и не реализовав себя. В этом весь парадокс. Нельзя уговорить детей быть уверенными в себе; они должны приобрести это чувство, наблюдая соответствующее поведение родителей. Только относясь к себе как к самой важной персоне и не жертвуя собой во имя детей, вы сможете научить ребенка полагаться на собственные силы. Чрезмерная жертвенность ни в коей мере не должна служить примером для подражания. Чему здесь подражать – постоянному самоуничижению, отсутствию любви к себе, поиску одобрения и другому подобному поведению? Стараясь угодить другим в ущерб себе, вы просто прививаете своим подопечным аналогичные черты характера, которые принесут им впоследствии немало горьких минут.

Практически с самого начала своей жизни, ребенок стремится к самостоятельности. «Я могу это сделать сам!», «Посмотри, мамочка, у меня все получилось, а мне никто не помогал!», «Я буду кушать сам». Подобные сигналы родители получают без конца. Поскольку в первые годы жизни зависимость ребенка особенна велика, он инстинктивно почти с самого первого дня начинает бороться за свою автономию.

В четырехлетнем возрасте маленькая Роксана, всякий раз ударившись или испугавшись, бежала к маме или папе. Она продолжала изливать им душу и в восемь, и в десять лет. Даже желая выглядеть большой девочкой («Я сама застегну свое пальто!»), она не могла обойтись без поддержки любящих родителей («Посмотри, мамочка, я так ударила колено, что из него течет кровь»). Самовосприятие Роксаны формировалось на основе взглядов ее родителей и других значимых в ее жизни людей. Но вот девочке исполнилось четырнадцать лет. Она пришла домой в слезах, потому что поссорилась с мальчиком, с которым дружила. Ни на кого не глядя, Роксана бросилась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. К ней зашла мать и попросила, как обычно, поделиться тем, что ее огорчило. Но в ответ она неожиданно слышит категоричное заявление: «Я не собираюсь это ни с кем обсуждать. Оставь меня, пожалуйста!» Мама расстроилась, а ей надо было бы понять, что эта маленькая сцена является свидетельством ее состоятельности как воспитателя – ведь дочь решила самостоятельно справляться со своими проблемами, то есть она уже начала обретать эмоциональную независимость. Мать оказалось неготовой к самостоятельности дочери, ей хотелось бы иметь дело с тем же беспомощным птенчиком, каким Роксана была еще совсем недавно. Но если она будет настаивать на исповеди, ей это грозит серьезной вспышкой возмущения со стороны дочери.

Желание ребенка покинуть родительское гнездо является очень сильным, но, если в семье культивируются собственнические и жертвенные настроения, естественный акт ухода может обернуться кризисом. Когда это происходит в психологически здоровой атмосфере, никакой суматохи не возникает, не говоря уже о кризисе – событие воспринимается как закономерное следствие нормальной жизни. Но если уход отягощается чувством вины и страхом разочарования, это бремя часто приходится нести до конца жизни – иногда даже брак скорее напоминает отношения между родителем и ребенком, чем союз двух равноправных личностей.

Так в чем же тогда заключаются родительские обязанности? На основе каких принципов следует строить эффективные взаимоотношения со своими родителями? Безусловно, семья – это важный этап в развитии личности, но далеко не единственный. Она не должна становиться источником чувства вины и неврозов на этапе обретения ее членами психологической независимости. Должно быть, вам не раз приходилось слышать высказывания некоторых родителей: «Мы имеем право сами решать судьбу своих детей». Но какова расплата за подобное бездумное доминирование? Дети вырастают переполненными ненавистью, обидой, парализующим чувством вины. Если вы понаблюдаете за эффективными взаимоотношениями родителей и детей, не отягощенными ни чрезмерными требованиями, ни обязательствами, то увидите, что к детям там относятся как к друзьям. Если ребенок проливает на стол кетчуп, мать не обрушивается на него раздраженным голосом: «Как можно быть такой неряхой! Когда ты, наконец, научишься следить за собой?» Вместо этого она ведет себя так, как вела бы по отношению к другу, с которым случилась неприятность: «Чем я могу тебе помочь?» Никаких оскорблений по праву собственника, только уважение к чувству собственного достоинства ребенка. Можно также заметить, что хорошие родители поощряют именно самостоятельность, а не зависимость и никогда не устраивают сцен в связи с естественным стремлением детей к обретению автономии.