— Нет, я их видел впервые.

— То есть, оба раза к вам приводили животных разные мужчины?

— Да.

— Лео, — обратилась я к своему магу, — утром добуду тебе разрешение на сканирование его памяти. Нужно выудить из нее портреты «собаководов» и, по возможности, всю сцену «операции».

Маг кивнул.

— А что теперь со мной будет? — робко поинтересовался горе-медбрат.

— Это решит суд, — ответила я.

Когда парня увели, Алекс предложил развезти нас с Лео по домам.

— Сомневаюсь, что лица наших террористов получатся такими же четкими, как у красотки Арианы Кокс, — задумчиво пробормотал Кари. — Они, конечно, ребята самонадеянные, но вряд ли полные идиоты — наверняка немного подрихтовали этому медику память.

— Добудь что добудешь, — сказала я. — А там посмотрим.

— В принципе, мы уже сейчас можем вызывать лиарских сыскарей, — сказал Алекс. — «Хирург» хорошо описал запах, исходивший от собачьего желудка. И он соответствует запаху круча.

— Фурье этого будет недостаточно, — скептически ответила я. — Ему нужны более конкретные факты. Так что, продолжаем рыть землю, господа.

***

Ложиться спать уже не было смысла, поэтому до восьмого часа утра я занималась тем, что приводила себя в порядок, завтракала и думала, думала, думала.

Запрос на магическое сканирование памяти горе-медбрата надо составить и отправить сразу, как только доберусь до своего рабочего места. А после него набросать отчет для Фурье.

Хм. Если Лео сможет выудить хоть мало-мальски сносные изображения, можно будет показать их Ларену Шету. Вдруг он опознает кого-нибудь из «собаководов»?

К отделу меня снова подвез Хозер. Когда я вышла из дома, он как раз парковал машину у моей калитки.

По дороге Дерек было завел со мной разговор, но я, по-прежнему погруженная в размышления, поддерживала его вяло.

— Ты странно выглядишь, — заявил мне муж. — Будто не выспалась.

— Это потому что я сегодня в три часа ночи вела допрос преступника, — ответила ему.

— А кроме тебя этим заняться снова было некому?

— Дерек, ты опять?

— Извини. Конечно, некому. Не берегут тебя твои «сыновья».

— Начальник должен своим примером показывать подчиненным, как нужно работать.

— Точно. Теперь я понимаю, почему они называют тебя мамой.

Разрешение на сканирование памяти задержанного пришло через двадцать минут после того, как я отправила соответствующий запрос. Лео, до отвращения бодрый и свежий, тут же умчался в городскую тюрьму.

Вернулся он только после обеда. К этому времени я успела обсудить с Алефом дела, отправить отчёт Фурье и поругаться с криминалистами поискового отдела, которые сообщили, что осмотр старой торговой площади планируют провести только после выходных.

— Держи, мамулечка, — сказал Леонард, материализуя передо мной четыре магических портрета. — Это лучшее, что я мог с ними сделать.

Как мы и предполагали, изображения были мутными. Наш маг постарался придать им максимально возможную четкость, однако, этого явно было недостаточно. Единственное, что можно было рассмотреть на полученных портретах — это цвет волос и одежды.

Впрочем, если вглядываться долго, удавалось различить некоторые незначительные детали: кулон, предположительно в форме зигзага, на шее одного из мужчин, крупную родинку на виске у другого и длинные глубокие морщины на лбу у третьего. Вот, собственно, и все.

— Я, пожалуй, отдам эти мордашки ребятам из маготдела, — решил Лео. — Может, они сумеют сделать с ними что-нибудь еще.

— Отдавай, — согласилась я. — Только оставь мне копии, хочу показать их одному человеку.

— Нашему уркагану что ли? — догадался маг. — Думаешь, он в этих цветных пятнах кого-нибудь узнает?

— А вдруг?

Лео пожал плечами и быстрым движением руки создал еще четыре полуразмытых портрета.

Когда Кари ушел, я взяла телефон и позвонила Ларену Шету. В этот раз ответа пришлось ждать долго. Слушая гудки, я думала о том, что в последнее время общаюсь с Шетом слишком часто. И хоть общение наше исключительно деловое, однако стоит признаться, что с каждым разом оно становится для меня все приятнее и приятнее. По крайней мере, я больше не испытываю внутреннего протеста, который ощущала раньше, набирая его номер.

После пятого гудка включился автоответчик, который приятным мужским голосом предложил оставить господину Шету голосовое сообщение. Я коротко рассказала о полученных изображениях и попросила связаться со мной при первой же возможности.

В конце рабочего дня позвонил Вайлер Бадд.

— Уже готовы портреты? — обрадовалась я.

— Какая ты быстрая! — усмехнулся он. — Над ними работать нужно долго и кропотливо, так что результаты появятся не раньше завтрашнего дня. А звоню я тебе, чтобы напомнить о спектакле. Ты о нем еще не забыла?

— Конечно, нет! Ни один террорист в мире не заставит меня пропустить постановку королевского театра.

— Вот и чудно.

— А где расположены наши места, Вал?

— В первом ряду центральной ложи. Знаешь, там еще установлены такие удобные кресла с подвижными спинками. При желании, их можно откинуть, чтобы сесть поудобнее…

— Из этой ложи сцена видна, как на ладони! — выдохнула я в трубку. — Вал, я тебя обожаю!

— Это очень хорошо, — серьезно ответил мне Бадд. — Потому что я тебя тоже обожаю, Ви.

…Вечером меня с работы снова забрал Хозер. Он был одет в строгий деловой костюм и выглядел уставшим.

— Целый день провел в городе, — ответил муж на мой вопросительный взгляд. — Познакомился с начальниками некоторых управлений вашей мэрии, потом снова общался с судоремонтниками…В свой электронный ящик сегодня успел заглянуть всего пару раз, и то лишь для того, чтобы просто пересчитать доставленные туда письма. Битт при встрече меня убьет.

— Вряд ли, — улыбнулась я. — Без тебя ему придется совсем туго.

— Это точно. Кстати, — Дерек взял с приборной панели лист бумаги и протянул мне, — это список гостей, которые в субботу приедут в Рендхолл.

— И что мне с ним делать?

— Просто ознакомься. Должна же ты знать, с кем придется общаться на этих выходных.

В списке были указаны тридцать три фамилии — пятнадцать «приятелей» Хозера со спутницами и трое жителей Рива — мэр с супругой и начальник местного экономического управления.

— Знаешь, большая часть указанных здесь фамилий мне не знакома, — сказала я мужу. — Как я должна разговаривать с этими людьми?

— По возможности вежливо. Впрочем, я на этом не настаиваю. Откровенно грубить, конечно, не нужно, однако, им будет полезно осознать, что в нашем доме им не рады.