– Может быть, вам и правда стоит подлечиться? – осторожно предположила я. – Работа и деньги никуда не денутся… Вам бы набрать хотя бы… Килограммов пять-шесть.

– Да что вы такое говорите?! – Он вскочил со стула и нервно заметался по комнате. – Из-за вас мне придется принимать успокоительное. С какой стати я должен поправляться, если впервые в жизни я собою доволен на все сто процентов?!

В один из субботних дней в самом начале апреля стрелка ее весов, застенчиво дрогнув, остановилась на нулевой отметке. Инна недоверчиво хмыкнула. «Наверное, весы неисправны», – рассудила она. Однако смутная тревога отчего-то скрутила кишки. Инна схватила первое, что подвернулось под руку – напольную бронзовую вазу, изрисованную огнедышащими драконами, и поставила ее на весы. Пять килограммов – определила стрелка. Нахмурившись, Инна поменялась с вазой местами. И вновь получила вердикт – ноль.

Она отошла к окну и задумчиво закурила.

Инна Аникина пыталась сбросить вес давно и безрезультатно. Она была уже немолода – сорок два года, имела двух взрослых сыновей и одного гуляющего налево мужа. Первая беременность округлила ее линии, добавила ее телу царственной монументальности. Вторая осела на ее животе спасательным кругом плотного гормонального жирка, разрыхлила мякоть пышных ягодиц, превратила ее некогда спортивные бедра в желеобразную субстанцию, которую Инна стыдливо прятала под длинными юбками. Девчонки с работы посоветовали раздельное питание – Монтиньяк тогда как раз только вошел в моду. Она сбросила два килограмма, но при ее габаритах это было совсем незаметно. Она съездила к знаменитой бабке в Тюмень – та втыкала в ее лоб заговоренные иголочки. Все бесполезно, все впустую. Она не ела после шести, потом после пяти, потом после полудня. Она консультировалась у лучших эндокринологов, два раза в неделю парилась в бане и записалась на шейпинг.

Тем временем седина посеребрила виски ее супруга, и по закону жанра, он поселил в ребре волоокого бесенка по имени Секретарша Наденька. Бесенок был белокурым ангелом, взирающим на мир огромными глазищами цвета рассветного моря, и, похоже, имел на Инниного супруга далеко идущие планы. Начиналось все с невинных кофепитий в lunch-time, закончилось – ночными звонками домой с капризным требованием: «Ну когда ты наконец скажешь этой, что любишь только меня?» Инна все понимала, но виду решила не подавать. Невероятным усилием воли переключила внутреннюю плотину, и полноводная река разрушительной ревности устремилась в русло хаотичного налаживания отношений. Что она только ни делала. Покупала дорогое белье и варила борщи. Носила дома нарядные туфли и вела себя как идеальная гейша. Худела. Ничего не помогло – однажды супруг с виноватым видом извлек с антресолей старенький чемодан.

– Ты меня прости, – лепетал он, аккуратно складывая рубашки, – на моем месте ты поступила бы точно так же, и я не стал бы тебя удерживать. Она молодая, хрупкая, невинная… Я просто не могу удержаться.

Ключевым словом ей показался эпитет «хрупкая». Супруг отчалил к волоокому бесенку, а Инна сошла с ума. Она решила умереть и нашла в Интернете службу «Заказ гробов по телефону». Позвонила – к ней явился улыбчивый похоронный агент в розовых кедах. Обсудили цвет, размер, сроки, и через три дня на ее разложенном, как к празднику, обеденном столе лежал нарядный гроб с перламутровой инкрустацией. Не поскупилась, выбрала самый дорогой. К тому же к этой модели прилагался подарок – бутылка шампанского. Шампанское Инна выпила, нарядилась, причесалась, улеглась, сложила руки, закрыла глаза, притихла. Через какое-то время ей стало скучно. Не поднимаясь из гроба, она нашарила на столе телевизионный пульт, наощупь включила.

И сразу же услышала то объявление.

«Я не шарлатанка, а потомственная ведунья. Исполню любое ваше желание. Дорого. Оплата после получения результата».

«А что я теряю?» – подумала Инна. Встала из гроба, переоделась в будничные джинсы и отправилась по второпях записанному адресу.

Потомственная ведунья принимала в старинном особняке на Остоженке. Она была настолько красива, что сразу Инне не понравилась. Загорелые плечи, вульгарное красное платье, крупные брильянты в ушах, наглый взгляд. Первым Инниным побуждением было развернуться и уйти прочь, но она уже внесла сто долларов в качестве аванса.

– Садитесь, – пригласила ведунья, – налить вам кофе?

– Вы гадаете по кофейной гуще? – неприятно усмехнулась Инна. – Да-а-а, и много к вам приходит таких наивных дур, как я? Не стыдно людей обманывать? Ведь счастливый человек сюда не пойдет.

– Я не обманываю, – без раздражения ответила ведунья, – я исполняю желание. Но только одно-единственное. Так что советую хорошо подумать.

– А что тут думать-то? – скривилась она.

Ведунья будто бы удивилась:

– Неужели будете просить, чтобы он вернулся?

– Кто? – оторопела Инна.

– Ваш муж, – ведунья с ухмылкой помешивала старые истрепанные карты. – Или думаете, мне про вас ничего не известно? Не забывайте, с кем имеете дело.

– Да ну вас! Наверное, сюда только такие и приходят, от которых муж ушел.

– Разные приходят, – последовал ответ, – и те, от кого муж ушел, и те, кто в карты проигрался, и те, у кого онкологию нашли… Но знаете, я бы вам не советовала.

– Что?

– Возвращать его. Не так уж он был хорош. Храпел, жадничал и сидел на виагре. Смел орать, когда вы купили новое платье. А минувшим летом оставил вас одну в Москве, а сам повез какую-то проститутку в Ялту.

Инна покраснела:

– Вы его знаете, да?

– Я знаю вас, и этого достаточно. Так что, будем возвращать?

– Не знаю… – теперь уже Инна растерялась по-настоящему.

– Сделаем так. Вы закройте глаза и представьте, чего вы хотите больше всего на свете. Через полгода максимум ваше желание сбудется, и вы принесете сюда мой гонорар.

– А если не принесу? – ухмыльнулась она.

– Согласно контракту я имею право забрать его сама, – будничным тоном ответила ведунья. – Ну! Учтите, времени у меня немного. Говорите желание и проваливайте.

Инна послушно закрыла глаза, откинулась на спинку стула. Странно, вроде бы это был обычный складной деревянный стульчик из Икеи, у нее самой на кухне стояли такие. Но он показался ей более мягким и глубоким, чем самое уютное в мире кресло. Словно невидимый некто принял ее в свои сумрачные бархатные объятия.

– Хочу быть хрупкой, – будто бы против своей воли выпалила она. – Да!

– Хрупкой? – удивилась колдунья. – В смысле, вы хотели бы похудеть? В этом и состоит ваше сокровенное желание, ради которого вы согласны заплатить мне… гораздо больше, чем может себе позволить женщина вашего положения?

– Именно, – улыбнулась Инна, открывая глаза. – Но предупреждаю вас, это бесполезно. За меня брались и знахарки, и эндокринологи. Даже если я перестаю есть вообще, ничего не меняется.