— А он взаправду герцог? — спросил мальчик с ноткой сомнения в голосе.

— Да, взаправду, — с серьезным видом ответила Юджиния.

— А как его величают?

— Его величают герцогом Сомертоном, но мой брат Джек называет его просто «Сомертон».

— А ты его герцогиня?

— Нет, — ответила Юджиния, метнув взгляд в сторону Синклера.

— Значит, ты его цыпочка?

Синклер разразился хохотом. Юджиния нахмурилась, не зная, воспринимать ли ей его смех как оскорбление.

— Нет, — сказала она малышу, — я не его… цыпочка. Мы просто вместе путешествуем, Джорджи.

— По этой дороге проезжает много господ, но мало кто из них останавливается в нашей деревне. Да это и неудивительно.

Синклер навострил уши.

— Скажи, мальчуган, не проезжала ли недавно по этой дороге парочка молодых людей — парень с красивой темноволосой девушкой? Может быть, они останавливались здесь?

Мальчик на мгновение задумался.

— Вроде проезжала, — неуверенно промолвил он. — Сегодня рано утром. Они останавливались ненадолго. Леди жаловалась, что ее тошнит.

— Значит, сегодня утром, — повторил Синклер с облегчением.

— Но дальше они поехали по другой дороге, — продолжал Джорджи, почесывая голову. Синклер решил, что его донимают блохи или, хуже того, вши. — Они свернули в лес, на проселочную дорогу.

— Зачем они это сделали? — удивилась Юджиния.

— Должно быть, они знают, что мы преследуем их. Пожалуй, то, что мы едем теперь верхом, а не в экипаже, даже к лучшему. Мы можем продвигаться по узким дорогам и лесным тропам. Терри и Аннабелла не догадываются, что мы пересели на верховых лошадей.

— Они спорили, — добавил мальчик с хитрым выражением лица. — Даже ругались.

— Спорили? О чем?

Джорджи пожал худенькими плечами:

— Не знаю. Леди жалела, что доверилась парню, и упрекала его в том, что он не смог найти более удобный экипаж.

— Я знал: во всем виноват твой брат! — вскричал Синклер. — Он силой увез мою сестру!

Юджиния бросила на него сердитый взгляд.

— Если кто-то и виноват во всем произошедшем, то это ты, Синклер! Если бы ты не принуждал сестру к замужеству, она бы не обратилась к моему брату с просьбой спасти ее! Надеюсь, ты знаешь, что девушки в наше время грезят о браке по любви? Даже наша королева вышла замуж за любимого человека.

Губы Синклера скривились в усмешке.

— Подобные рассуждения свидетельствуют о пробелах в твоем воспитании, Юджиния. У тебя сложились неправильные представления о том, в какой ситуации оказалась моя сестра. Не надо делать из нее несчастную героиню любовного романа. Люциус любит ее, и если она даст ему шанс, то через некоторое время ответит ему взаимностью. Они идеально подходят друг другу.

— Правда? В таком случае почему она убежала с моим братом?

Синклер с угрожающим видом придвинулся к ней.

— Ты действительно хочешь, чтобы я сказал, почему она так поступила? Потому что твой брат сбил ее с толку, лживыми речами и уговорами вскружил ей голову! Аннабелла молода, импульсивна, а Терри воспользовался этим. Кроме того, она богата. Или ты скажешь, что это обстоятельство здесь ни при чем? У твоих родственников репутация рвачей, мошенников, охочих до чужих денег. Я не удивился бы, если бы узнал, что план побега разработал твой отец.

Юджиния пришла в бешенство. Она уже готова была ударить Синклера по лицу, но тут между ними встал маленький Джорджи. Он что было сил толкнул Синклера.

— Эй, мистер герцог, оставьте леди в покое!

Изумленный этой выходкой Синклер сверху вниз взглянул на Джорджи. Мальчик сжимал кулачки так, словно собирался вступить в бой с Синклером и защитить свою благодетельницу. Малыш, несомненно, обладал отвагой и мужеством. Синклеру вдруг стало смешно, но он спрятал улыбку, которая могла бы обидеть Джорджи.

— Я не причиню ей вреда, как бы она меня ни бесила, — сказал он малышу.

— Я не бешу тебя, — примирительным тоном промолвила Юджиния. — Во всяком случае, не больше, чем ты меня.

— Я ни разу не поднял на тебя руку, — заметил Синклер.

Юджиния вспыхнула, стыдясь своего поведения.

— Та пощечина, которую я тебе дала, была совсем слабой.

— Ты дала герцогу пощечину? — спросил Джорджи, с восхищением глядя на Юджинию.

— Да, она ударила меня, — подтвердил Синклер. — Что ты теперь о ней думаешь?

Мальчик на мгновение задумался.

— Должно быть, ты это заслужил, — наконец проговорил он.

Юджиния закусила губу, едва сдерживая смех.

— Похоже, у тебя появился защитник, — сказал Синклер, приподняв бровь.

— Я вижу, — промолвила Юджиния и улыбнулась Джорджи.

Синклер предпочел бы, чтобы эта улыбка предназначалась ему, и подумал о том, что в некоторых случаях герцог может завидовать беспризорнику.

Весь день его преследовали одни неудачи и неприятности.

Трактирщик подал ужин и доложил, что сумки путников отнесли наверх, в предоставленную им комнату. У Юджинии отлегло от сердца, когда Синклер сказал, что она может подняться первой. Джорджи насторожился, ему было боязно оставаться наедине с герцогом, но Юджиния успокоила мальчика, сказав, что, хотя Сомертон и грозен на вид, в душе он необычайно добр. Синклер явно обрадовался этим словам, хотя и старался скрыть это.

Синклер не привык общаться с уличными мальчишками. Окружающие по большей части льстили ему, относились с подобострастием. Юджиния считала, что общение с Джорджи пойдет герцогу на пользу.

Войдя в комнату, Юджиния открыла свой саквояж и обнаружила, что взяла с собой одно-единственное платье, розовое. Оно было не совсем свежим, зато сухим. Поэтому Юджиния быстро переоделась. Комната была похожа на кладовку: у стен стояли штабеля ящиков и коробок, окна были грязными. Очевидно, их давно не открывали. Джорджи говорил правду: в этом трактире редко останавливались путники, поэтому комнаты казались нежилыми.

Юджинии стало не по себе, и она поспешно спустилась вниз. Синклер и Джорджи сидели за столом, на котором стояло блюдо с тушеным мясом и картофельным гарниром. Синклер подкладывал мясо и картошку мальчику на тарелку, а тот уплетал за обе щеки.

— Еще немножко? — спросил Синклер и положил на тарелку Джорджи солидную порцию картофельного пюре. — Хватит?

Джорджи кивнул, счастливый и довольный.

Синклер не сразу заметил Юджинию, которая наблюдала за ним, стоя на пороге комнаты. Поймав на себе ее взгляд, он покраснел так, словно его застали за постыдным занятием. Герцогу не пристало кормить за столом беспризорников. Аристократы подавали милостыню страждущим, но не входили в близкий контакт с ними. Однако, на взгляд Юджинии, Синклер вел себя достойно, и ему нечего было стыдиться.