— Здравствуйте, — сказала она.

— Здравствуй, Кейси, — ответил Гарднер. — А разве тебе не пора спать?

— Мне пить хочется.

Хелен встала и улыбнулась Гарднеру.

— Простите меня, — сказала она и вывела Кейси из комнаты. — Пойдем со мной, наберем тебе водички.

— Он что, хочет меня арестовать? — спросила Кейси уже в кухне.

Гарднер рассмеялся.

— Умная девочка, — заметила Лоутон.

Гарднер встал, чтобы посмотреть другие фотографии. На большинстве Кейси была одна. Было несколько, где она была снята с Хелен, и еще парочка — с Сарой. Одно фото в самом углу было слишком маленьким, чтобы вставлять его в рамку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что часть снимка обрезана. Гарднер подумал, что там, должно быть, был отец Кейси, который в результате разрыва отношений был удален со всех семейных фото.

Гарднер подошел к Лоутон, остановившейся возле каминной полки. Большинство фотографий здесь были вставлены в рамки, но в дальнем углу лежала пачка простых снимков. Гарднер взял их и быстро просмотрел. Парочка были не в фокусе, еще один, примерно двухлетней давности, тоже обрезан. В самом низу было несколько фотографий Кейси сразу после рождения. На одной из них Кейси, завернутая в розовое одеяльце, лежала в кроватке. На двух других Хелен качала ее на руках и выглядела изможденной и восторженной одновременно — совсем как Эбби на фотографиях в доме Саймона. Гарднер протянул снимки Лоутон, чтобы и она посмотрела.

Скрипнул пол, и они дружно обернулись. Хелен остановившимся взглядом смотрела на фотографию у него в руках. Глаза ее были влажными от подступивших слез. Протянув руку, она словно зачарованная провела пальцем по снимку новорожденной. Гарднер переступил с ноги на ногу и этим, похоже, разрушил чары.

— Простите, — сказала Хелен и вытерла глаза. — От одного взгляда на нее меня… Казалось бы, можно было уже научиться контролировать свои эмоции. — Она прижала фотографию к груди.

— Когда она родилась? — спросил Гарднер.

Прежде чем ответить, Хелен несколько секунд внимательно смотрела на него.

— Одиннадцатого ноября две тысячи четвертого года. — Она скрестила руки на груди. — Что-нибудь еще? Не хочу показаться грубой, но я не понимаю, зачем вы пришли. Обвинений мы не выдвигаем, и сейчас уже довольно поздно…

— Конечно, — сказал Гарднер. — Простите за беспокойство.

Он направился к двери, кивнув Лоутон, чтобы следовала за ним, и принялся надевать в прихожей туфли. Он слышал, как в гостиной поднялся какой-то шум, как будто открывались и закрывались выдвижные ящики. Когда он уже закончил завязывать шнурки и выпрямился, в коридор, размахивая листом бумаги, вышла Хелен. Это было свидетельство о рождении Кейси.

— Вы за этим сюда приходили, детектив Гарднер? — спросила она.

Гарднер вздохнул и взял свидетельство у нее из рук.

Кейси Дил. Родилась одиннадцатого ноября две тысячи четвертого года. Отцом записан Алан Ридли.

Он протянул свидетельство Хелен. Она развернулась и скрылась в гостиной. Гарднер подождал, полагая, что она вернется, а когда стало понятно, что Хелен Дил этого делать не собирается, молча вышел.

Эбби тревожно мерила шагами гостиную. Саймон постоянно поглядывал на часы. Тем не менее от стука в дверь оба вздрогнули. Саймон вскочил, но Эбби была уже в прихожей и открывала дверь.

Она позвонила Гарднеру примерно в шесть утра. К удивлению Эбби, он не бросил трубку, а, внимательно выслушав ее сбивчивую скороговорку, пообещал заехать позже, чтобы поговорить не по телефону. Эбби и Саймон маялись, бесцельно бродили по дому, не в состоянии заниматься чем-то еще до его приезда.

Эбби сразу же проводила детектива в гостиную, где он кивком головы поздоровался с Саймоном. Эбби села рядом с Гарднером и засыпала его вопросами. Дождавшись непродолжительной паузы, он сделал свой ход.

— Почему вы думаете, что эта девочка — ваша дочь? — спросил он Саймона.

— Я не могу толком объяснить, — ответил тот. — Просто знаю и все.

— Это наша дочь, — добавила Эбби, — мы узнали нашу дочь. Если бы вы ее видели, вы бы тоже узнали.

— А я видел ее, — сказал Гарднер.

Казалось, время на мгновение остановилось. Эбби и Саймон молча переглянулись, прекрасно понимая, что промелькнуло в голове у каждого из них.

— Я разговаривал с ее матерью.

— Кто она такая? Саймон узнал ее, ту женщину. Он откуда-то ее знает.

Гарднер взглянул на Саймона, и тот в подтверждение кивнул.

— Не могу вспомнить, откуда знаю ее. Но я ее определенно раньше видел.

Похоже, Гарднер обдумывал новую информацию, но этого было явно недостаточно. Он устало потер глаза, не в силах взглянуть на них.

— Она не ваша дочь, Эбби. Мне очень жаль.

Она отшатнулась и замотала головой.

— Откуда вы знаете? Как вы можете быть в этом уверены?

— Я видел ее свидетельство о рождении. Видел фотографии, на которых эта женщина держит Кейси сразу после рождения. — Он сокрушенно покачал головой. — Мне очень жаль.

— Но как же…

Эбби беспомощно взглянула на Саймона, умоляя его о помощи. Но он лишь уронил голову на руки, крепко зажмурившись.

— Мне очень жаль, — повторил Гарднер.

— Как ее зовут? — спросила Эбби. — Ту женщину. Назовите нам ее имя.

— Я не могу этого сделать, и вы это прекрасно знаете.

— Но ведь Саймон ее откуда-то знает! Это может быть очень важно, может помочь делу.

Гарднер пристально посмотрел на Эбби, и на короткий миг ей показалось, что сейчас он смягчится и уступит. Но вместо этого он встал, еще раз извинился и вышел, оставив Эбби и Саймона, надежды которых были в очередной раз разбиты.

Гарднер сел в машину и устало откинулся на подголовник. Он уже жалел, что пошел в дом Хелен Дил. И не только потому, что теперь она, скорее всего, напишет жалобу насчет того, что он необоснованно явился к ней с намеками на то, что она украла чужого ребенка. Помимо этого он опять разбил сердце Эбби. На самом деле он не рассчитывал, что Кейси окажется ее пропавшей дочкой, — он, как и все остальные, с самого начала знал, что это дурацкая затея, однако вынужден был признать, что все-таки разочарован. Фотографии Хелен с новорожденной Кейси на руках невозможно было подделать. Лоутон видела их и была согласна с ним. То, что Хелен продемонстрировала ему свидетельство о рождении дочки, было странным, но, с другой стороны, он «всего-навсего» обвинил ее в преступлении. Что бы он сам сделал, если бы оказался на ее месте? Хелен Дил казалась несколько своеобразной, немного скованной, но в душе он нисколько не сомневался, что эта девочка действительно была ее дочерью.