— Это все, как из другой жизни, — сказала Плетневу, не надеясь, что он поймет.

Но он понял.

— Да, я сам об этом думаю: вчера была Москва, а сегодня уже Малайзия, небоскребы, этот парк. Но я рад, что тебе нравится.

Мы еще посидели немного, а потом Плетнев сказал:

— У нас есть время погулять или сходить в Океанариум, а после нужно возвращаться в отель, готовиться в конференции. Так что выбирай, куда направимся.

— Давай останемся в парке, — предложила я.

— Океанариум тебя не заинтересовал?

— В следующий раз.

— Желание дамы закон. Пойдем, я покажу тебе парк.

Мы обошли парк, остановились у фонтанов.

— Вечером, здесь устраивают световое шоу с музыкой, — пояснил Плетнев. — Давай сходим?

— Давай.

Время поджимало, нужно было возвращаться в отель. Мы попрощались и разошлись по номерам, пора было собираться.

На открытие конференции мы с Плетневым пришли вместе, остальные держались поодаль. Пока организаторы конференции говорили приветственные речи, я ловила на себе взгляд Валентина. Поначалу было неприятно, а потом я махнула рукой и перестала обращать на это внимание. Нравится ему на меня смотреть, пусть смотрит.

Взгляды Валентина не укрылись от Плетнева.

— Кажется, ты произвела неизгладимое впечатление на заместителя начальника моей службы безопасности, — заметил он вполголоса.

— Бывает, — я равнодушно пожала плечами.

— Он тебе не понравился, — сделал вывод Плетнев.

— А должен был?

— Знаешь, я до сих пор не понял твоих вкусовых предпочтений, — ответил Плетнев. — И я не о еде, о мужчинах. Вот я тебе нравлюсь?

Я оторвалась от созерцания небольшого подиума, на котором организаторы конференции вещали что-то жизнеутверждающее, и посмотрела на Плетнева.

— Дорогой начальник, мы вроде как на работе, — напомнила ему.

— Так кто тебе больше по душе, — улыбнулся начальник, — я или он?

И скосил глаза на Валентина.

— Ну, если ты так ставишь вопрос, — ответила ему, — то определенно, ты.

— Меня ты знаешь, а этого кота впервые видишь? — процитировал Плетнев известный мультик.

Я промолчала, врать не хотелось, а говорить правду не собиралась в любом случае.

Плетнев расценил мое молчание по-своему, его рука обвила мою талию.

— Это что? — спросила я.

— Это я демонстрирую своему подчинённому и прочим особям мужского пола, что место занято, — невозмутимо ответил Плетнев. — Мечу, так сказать, территорию.

— Ох уж, эти ваши неандертальские замашки, — покачала головой, но руку убирать не стала.

На следующий день я с удивлением поняла, что конференция меня захватила. Даже не подозревала, что увлекусь царящей тут деловой атмосферой и общению с незнакомыми людьми. Но я решила не анализировать, а просто наслаждаться.

Днем мы работали, по вечерам я сопровождала Плетнева на мероприятия, организованные устроителями конференции. А они, надо сказать, старались проявить выдумку.

Мы успели ознакомится с городом, попробовать малайскую кухню, которая совершенно не произвела на меня никакого впечатления, побывать на концерте национальной малазийской музыки. Последняя, кстати, мне понравилась.

Плетнев, которого я сопровождала, внимательно отслеживал любую мою эмоцию и делал какие-то свои выводы.

На людях по отношению ко мне он был сдержан и обращался исключительно на «вы», наедине становился абсолютно другим человеком — внимательным, веселым и самую малость безбашенным.

Это он, вопреки моему сопротивлению, уволок меня из зала, и в буквальном смысле вынудил отправиться с ним на экскурсию в Ботанический сад, а после — в парк бабочек. Это под его чутким руководством я дегустировала уличную еду. Это с ним я смеялась над проделками панд в местном зоопарке. В общем, Плетнев не давал мне заскучать. При этом никаких попыток перевести наше общение в горизонтальную плоскость он не предпринимал, за что я была ему очень благодарна. Одно дело мишек смотреть, другое — в койке кувыркаться.

В последний день конференции организаторы решили устроить банкет.

Плетнев предлагал, чтобы я сходила в местный салон красоты, где мне сделают достойную вечернюю прическу. Я выразила сомнение в компетентности местных мастериц сферы услуг, Плетнев продолжил настаивать на своем. Мы с ним немного поспорили на повышенных тонах, благо дело было вечером, и мы находились в номере начальника вдвоем, без свидетелей.

В какой-то момент я представила себе, как мы оба выглядим со стороны. Он, убеждая меня пойти в салон и сделать прическу, и я, упорно отказывающаяся от подобной чести. Картинка получилась ужасно уморительной, и я громко рассмеялась, положив этим конец спору.

— И что такого смешного я сказал? — вопросил Плетнев.

— Обычно это женщины убеждают мужчин в острой необходимости посещения салона красоты, а мужчины бурчат что-то недовольное, — отсмеявшись, пояснила я.

— Я просто хочу, чтобы ты хорошо выглядела, — раздраженно пожал плечами начальник.

— Получается, обычно я выгляжу не очень? — продолжила веселиться я. — Тогда ты, безусловно, прав — надо привести меня в порядок, чтобы соответствовала высокому собранию.

— Не передергивай, — Плетнев недовольно скривился. — Сама знаешь, что всегда выглядишь просто шикарно. Но на приеме будет куча расфуфыренный баб, в дорогих нарядах, увешанных драгоценностями, я просто хочу, чтобы тебе было комфортно рядом с ними.

Я лишь покачала головой.

— Слушай, — оживился Плетнев, — а давай сходим в магазин, купим тебе какую-нибудь безделушку с камушками?

— Замечательное предложение, — подхватила я излишне восторженно. — У меня имеется встречное. Давай ты купишь какую-нибудь безделушку с камушками своему заместителю и всем остальным своим сопровождающим. А заодно сводишь их в местную парикмахерскую, пусть им сделают вечернюю укладку, чтобы они себя комфортно чувствовали.

— Ядвига! — Плетнев в досаде хлопнул себя руками по бедрам. — Ну что ты, как маленькая? Я же хочу, как лучше.

— Лучше тебе или мне? — поинтересовалась невинно.

— Так, — рассердился Плетенев, — все, достаточно, я понял. Снимаю предложения о салоне красоты. Иди, как сочтешь нужным. Хоть в мешке из-под картошки.

— Вот спасибо, барин, — я демонстративно поклонилась. — Разрешил. А с чего ты решил, что я имею обыкновение обряжаться в мешок? Тебе в голову не приходило, что у меня есть подобающее случаю платье, а к нему и украшения найдутся, и аксессуары? И прическу я, уж поверь мне, сумею сделать достойную.

— Все, уела. Прости, погорячился, — пошел он на попятную. — Хотел, как лучше, получись, как всегда. Хочешь, на колени встану?