Сергей пожал плечами и сделал вид, что задумался.

— Минивен, наверное… чтоб люди могли разместиться, ну… больше, чем пять человек… — он кашлянул и добавил: — У меня большая семья.

— Тогда, прошу вас… это сюда.

Хозяин провел Сергея в отдельное помещение, где среди пикапов и внедорожников стояло несколько минивенов.

— Ну что же, отличный выбор, — кивнул Сергей, — это как раз то, что нужно. Только какую из них взять?..

— Может, вот эту?.. — хозяин остановился возле одной из машин, перламутрово-синего цвета с мягко затемненными стеклами. Сергей поднял на него вопрошающий взгляд. — Я имею в виду… в нее поместится много людей…

— Согласен. Ее и возьму.

Сергей дружески похлопал минивен по крыше, потом заглянул под капот, по-хозяйски пнул ногой по покрышкам, беглым взглядом окинул салон…

— Тогда… может, пройдем в офис?.. — робко намекнул хозяин.

В конторе за облезлым столом клерк оформил бумаги, аккуратно вписав данные Сергея из фальшивого паспорта. Хозяин, пряча довольную улыбку в курчавых усах, торжественно вручил покупателю документы и пожал руку.

— Желаю приятных поездок на моей машине!

— Хотелось бы, чтобы все так и было, — Сергей сдержанно улыбнулся. — Надеюсь, семья будет довольна.

Якобы пробуя свою новую машину, Сергей какое-то время бесцельно колесил по Белграду. Наконец он загнал минивен на тесную улочку между двумя рядами домов. Никто им особенно не заинтересовался, только сморщенная, как старое дерево, пожилая женщина подозрительно высунулась в окно и кинула на него пытливый недоверчивый взгляд из-под мрачного черного платка.

Сергей огляделся по сторонам, бросил внимательный взгляд в зеркало заднего вида. Никого. Он достал из кармана носовой платок и стер возможные отпечатки пальцев с руля, с панели управления, с крышки бардачка. Потом и с дверных ручек и со всех открытых мест, к которым он прикасался при выборе машины. Бросив ключи под коврик водительского места, Сергей последний раз окинул взглядом свое приобретение и, насвистывая, пошел прочь.

За углом дома он остановился, решив посмотреть, кто придет за машиной. Долго ждать не пришлось. Буквально через несколько минут к минивену подошел крепкий приземистый мужчина с живописной эпической бородой, спокойно уселся за руль, как истинный хозяин, и укатил. Сергей вышел из своего укрытия и задумчиво посмотрел ему вслед.

Остаток дня он провел, бесцельно слоняясь по городу. Заходил в уличные кафе, прошвырнулся по магазинам. Вечером плотно поужинал в недорогом ресторане и даже выпил немного пива. Вечером стало скучно. Сергей вспомнил Лену и затосковал по Анне. Все-таки как-то нехорошо они расстались. Ей так хотелось любви… Но что он мог ей предложить в том состоянии?.. Он был опустошен и обижен. На Шевцова, на весь мир, на нее в том числе. Нервы никуда не годились, да и весь он никуда не годился, как одноразовый и уже использованный предмет обихода. Жмых от выжатых на сок фруктов. Разбитый стакан, из которого пролилось красное сладкое вино и впиталось в черную землю.

А сейчас он лежал в постели и представлял себе, что Анна лежит рядом с ним, откатившись в другой конец кровати, как было уже однажды, и можно протянуть руку и дотронуться до нее, проскользнуть под одеялом к ее сладкому телу… ощутить ее трепет… ее желание… ее страсть..

Анна тихо, молча вошла в комнату и протянула к нему руки. Он хотел вскочить, засмеяться от радости, что-то сказать, например, как он скучал без нее и по ней. Но она только загадочно приложила палец к губам и покачала головой. Он вылез из-под одеяла и двинулся к ней. Она манила его рукой куда-то за собой. Он послушно пошел за ней. Было темно, но почему-то все видно. И он видел мерцающий впереди ее силуэт в бледно-зеленом полупрозрачном платье и слышал шорох шагов и шуршание легкого шелка… Он метнулся вперед и схватил ее за руку. Рука была влажная и горячая, как и ее прерывистое дыхание. Сергей ощутил на своих губах ее губы и коснулся их первым, еще не требовательным поцелуем. Потом прижал ее всем телом к стене, неистово и властно, пытаясь насладиться этим первым, еще не полным, восторгом близости… Но она вдруг исчезла, впиталась в стену или в его тело… или развеялась по гулкому темному коридору, растворилась в тихих ночных звуках…

Сергей проснулся. В комнате было светло и по-утреннему ясно. Он потянулся за пультом и включил телевизор. И вновь на экране замелькали ужасающие следы ночных бомбежек. Сергей добавил звук. Тележурналист комментировал происшествия: «В городе активно работают диверсионные группы. Они разносят по важным точкам радиомаяки, и ночью ракеты ложатся точно в цель. Эта схема апробирована американцами еще в Ираке… Посмотрите… это наша земля… наши дети…» — на фоне разрушенных домов появились беженцы с детьми и узлами. Были раненые. Комментатор продолжал свое удручающее повествование:

— «Мировая общественность отмахивается заявлениями общего характера. Ничего не делает даже Россия, долгое время называющая себя братским народом…»

С трудом оторвавшись от экрана, Сергей взялся за телефон.

— Два кофе, один с сахаром, один — без, и свежие газеты, пожалуйста…

И снова он углубился в штудирование заголовков. Казалось, этому не будет конца. Десятки ненужных мелких статеек, куча ничего не значащих абзацев, сотни бесполезных строк… Кофе уже почти остыл, когда он, наконец, наткнулся на объявление:

«Выпуск 1993 года встречается 22-го в ресторане „New Title Box“».

Это было именно то объявление, которого он ждал. Сергей шумно с облегчением вздохнул и, отбросив газету в сторону, отхлебнул остывшего сладкого кофе. Вторая чашка была спрятана за шторой на подоконнике.

В номер вошел Брожевич, как обычно, без стука. Покосился на Сергея, плюхнулся в свободное кресло и хмыкнул в сторону телевизора, продолжающего представлять репортажи о народных бедствиях. Сергей схватил чашку и одним махом допил кофе. Брожевич потянулся, было, к чашке, но, увидев, что она пуста, с сожалением цыкнул зубами.

— Думаешь, я каждый день буду тебя дармовым кофе поить? — недобро ухмыльнулся Сергей, доставая вторую чашку.

— Надо машину перегнать, — пропустив его замечание мимо ушей, недовольно буркнул Брожевич.

— Ту же? — тусклым голосом бросил Сергей.

— Другую.

— Иду на повышение? — ядовито осклабился Сергей, а потом добавил уже совершенно другим тоном: — Скажи Бронье, я устал сидеть без работы.

— Это не мое дело, — проворчал Брожевич. — Делай, что говорят. И радуйся, что жив — такое мое правило.

— Плевать я хотел на твои правила. У меня свои правила… Что за машина? Откуда, куда?.. Это твое дело?

— «Пежо-седан». Отсюда, сюда… — Брожевич показал бумажку и тут же спрятал. И вновь, с живым интересом в глазах, уставился в телевизор. — Еще чуток, и наша взяла, — уверенно заявил он.

Сергея передернуло от неприязни. Брожевич был ему отвратителен. Его мерзкая кроличья рожа с близко сдвинутыми глазами и выступающими вперед резцами, редеющие волосы на затылке, оттопыренные уши, узкие торчащие плечи, круглый бабий живот, короткие кривые ноги… Трудно было придумать более непривлекательную внешность для мужчины. Плюс ко всему этому полное отсутствие обаяния и отвратительная заносчивость.