Звездочет. Работа на холоде - Марина Барбышева

Сколько в бездне неба звезд,

сколько ночью льется слез,

сколько умерло надежд,

сколько брошено невест,

сколько в мире недотрог —

все на свете знает Бог…

А. Денисов

Раннее солнце незрелым яблоком медленно вкатилось в комнату, наполнив ее зеленоватым светом. Еще немного, и все здесь наполнится янтарной наливной спелостью дня. Все, кроме яблок, разбросанных на столе. Лене не хотелось ни яблок, ни утра, которое неминуемо должно наступить. Бабочка билась в плафоне светильника монотонно и глухо.

Лена знала, что стоит ей лишь немного отпустить дрему, и утро окончательно завладеет ею, вернет в странную неопределенную реальность. День будет ясным. День, но не реальность. Пусть даже это день ее рождения. Она не любила свои дни рождения, которые всегда проходили не так, как она ждала, а самым главным подарком оказывалось разочарование. Иногда сильное, иногда нет. Например, ей дарили совсем не ту куклу, которую она хотела, или наряжали не в то платье. Но это все в раннем детстве.

Когда она была подростком, ей хотелось в парк Горького, а ее вели в ресторан. Вместо обещанных джинсов дарили книжку или еще что-нибудь полезное, например, новый портфель. Позже, когда она стала девушкой, ее, наоборот, в ресторан не пускали, не оставляли одну дома с друзьями, чтобы можно было спокойно потанцевать. Вместо этого чинно собирались все родственники, устраивали стол с гусями и пирогами… Короче, скука смертная. Всегда не то, что хотелось. Вот и теперь ей хотелось не яблочно-спелого реального утра, а сладкой предутренней дремы с обрывками нереальных фантастических снов. И чтобы Сергей дремал рядом.

Она потянулась рукой к Сергею, чтобы обнять его и еще немного подремать, уткнувшись в его теплую спину… Но ее рука обняла только подушку.

Сладкий сон мгновенно улетучился. Лена открыла глаза и села на кровати.

Включенный еще ночью светильник горел над ее головой, и бабочка все билась в плафоне, напоминая тиканье старых часов, отсчитывающих нереальное время. Лена дернула за шнурок, светильник погас. Бабочка замерла. Часы остановились.

Гостиничный номер был пуст. Только гравюра Дюрера на противоположной стене — «Рыцарь и Смерть». Раньше она не обращала на нее внимания и старалась не разглядывать. Картинка навевала мрачные мысли и портила настроение. Лене даже поначалу хотелось ее снять или хотя бы завесить полотенцем. Но сейчас почему-то гравюра привлекла ее внимание, сюжет вдруг показался ей вещим. Ей показалось, привиделось, что у Рыцаря лицо Сергея, но и у Смерти тоже его лицо. Лена зажмурилась на мгновенье и, снова открыв глаза, увидела в проеме окна улыбающегося Сергея с букетом цветов. Он отбросил зеленоватую штору, которая скорее всего и создавала ощущение незрелости утра, и спрыгнул с подоконника в комнату, пропуская вслед за собой румяный солнечный свет.

— Любимая, с днем рождения.

Он склонился к ней и поцеловал.

— Спасибо… — Лена вздохнула, смирившись с неизбежностью. День ее рождения наступил. — Цветы-то откуда? С газонов?

Она обняла его, совершенно уверенная в том, что цветы он нарвал на ближайшей клумбе. Вот и утренняя роса еще с них не сошла, и пахнут они именно так, будто их только сорвали, улицей и травой.

— Ну что ты! — засмеялся Сергей. — Просто заказал в номер. Сейчас и шампанское принесут.

— А устрицы принесут? — Лена вопросительно искривила правую бровь, и лицо ее сделалось каким-то комично высокомерным. — Третий день одни яблоки.

— Зато бесплатно… они здесь в каждом саду. — Он взял со стола яблоко, вытер о майку и плюхнулся рядом с ней на кровать, с хрустом откусив почти половину. Черная косточка выпала на простыню. Сергей смахнул ее машинально рукой и протянул надкусанное яблоко Лене.

— Видеть их больше не могу! — фыркнула она и, выскочив из-под одеяла, унесла цветы в ванную.

Сергей проводил ее взглядом и вытянул из-под кровати клетчатую дорожную сумку. Не отрывая глаз от двери в ванную, он порылся в вещах и достал пакет с расписными деревянными яйцами. Выбрав одно, он запихал пакет обратно и задвинул сумку ногой под кровать, продолжая вкусно хрустеть яблоком.

Лена вернулась свежая и умытая, в распахнутом халатике, с распахнутыми светлыми глазами, с цветами в кувшине.

«Моя красавица!» — ухмыльнулся Сергей и незаметно спрятал яйцо в карман.

Девушка прошла мимо, намеренно задев его полами халата. Она поставила цветы на середину стола, сдвинув в кучу разбросанные яблоки, и, не оборачиваясь к нему, заговорила:

— Сереж, я, конечно, все понимаю, но почему-то сегодня особенно хочется кофе в постель с очень большим бутербродом. Я как-то не собиралась на диету садиться. Меня вполне мои формы устраивают.

— Как это устраивают, моя радость? А кто хотел немножечко снять с боков, чтобы талию было лучше видно?

— Тебе, Серега, надо морскую свинку завести, или ежа… или еще кого-нибудь, кого можно одними яблоками кормить.

Он лениво потянулся, поднялся с кровати и подошел к ней сзади.

— Ленок, хватит хандрить. — Он прижался щекой к ее волосам, а потом повернул к себе. — Все! Сегодня твой день рождения. У нас начинается новая жизнь. Сразу и навсегда! Про трудности забываем! Это были временные трудности! Что было, то прошло. А теперь… теперь будет все сразу. Мы в Праге, ты не забыла, Ленок! Мы, черт возьми, в Европе… а не в Мытищах.

— Сереж? Может, не надо так… сразу? Я тебя люблю и без всего… сразу.

Он улыбнулся, отходя от нее к окну, запрыгнул на подоконник и перекинул ноги наружу, как будто дверей для него не существовало.

— Я скоро, Ленок. А ты готовься пока к празднику! Да?

— Ко всему сразу… — усмехнулась Лена, глядя на его силуэт в раме окна. Массивные плечи. Лицо римлянина. И грустные собачьи глаза. Карие и тяжелые. «Мой красавец», — добавила она про себя.

Они не так давно были вместе. Но Сергей был ее первым мужчиной, и она любила его. Хотя в институте она пользовалась успехом у молодых людей, но все больше оттого, что у нее была своя квартира, а это всегда привлекает. Лена трудно сходилась с людьми, возможно, потому, что мать с детства ограничивала ее контакты со сверстниками. Девочку воспитывали в строгости, прививая ей классическую традиционность взглядов. К сожалению, именно такие девочки, выходя из-под контроля семьи, часто связываются не с теми мальчиками.

До поры до времени Лена старалась держаться в стороне от представителей противоположного пола. Встречалась она, правда, с одним студентом, но недолго. На близкие отношения она не пошла, и он быстро ее оставил, предпочтя ей более доступную девушку. Лена считалась с тех пор бесперспективной недотрогой, и никто больше не хотел тратить на нее время. С Сергеем же получилось все сразу: и отношения, и волшебная душевная близость, и потрясающая легкость в общении. Как будто они родились в один день, в тот день, когда узнали друг друга. Лена наивно полагала, что это навсегда и все неминуемо приведет их к свадьбе. Вот только ее избранник вел какой-то непонятный образ жизни, прямо-таки нетрадиционный. Однако Лена утешала себя тем, что она просто не знает жизни. Ей и подруги говорили об этом. Ее называли и тормозом, и ботанкой, и просто неискушенной наивной дурочкой, не умеющей пользоваться свободой, молодостью и красотой. И будто бы у нее позднее развитие и скрытая инфантильность. Сергей обрушился на нее, как гром среди ясного неба. Она оказалась в плену неведомых ранее чувств, противостоять которым не смогла.