сделала вид, что иду к мусорным бакам, завернула за угол и немного подождала, пока Кирилл Владимирович отойдет на достаточное расстояние. Потом вышла из своего укрытия и осторожно двинулась в том направлении, куда ушел Ремизов. Двинулся он вроде к остановке маршруток, однако врача я не видела.

Я ускорила шаг, однако Кирилла Владимировича нигде не было.

«Похоже, я его упустила», – огорченно подумала про себя. Не надо было ждать столько времени, где его искать – неизвестно… Может, он свернул куда-нибудь? Но куда тут свернешь и зачем? Или он догадался, что я стану за ним следить?..

Я бестолково озиралась по сторонам и тут заметила Ивана Глебовича. Старик тащил свою тележку, его походка была шатающейся, точно он был пьян.

Я подбежала к нему.

Иван Глебович посмотрел на меня, заплетающимся голосом проговорил:

– А, ты все-таки осталась… Ну и дура!

– Вы видели Кирилла Владимировича? – Я не обратила внимания на оскорбление.

Моя рация запищала, но я проигнорировала звонок. Лариса Михайловна перебьется, сейчас у меня есть вещи поважнее мытья полов.

– А, ты уже его ищешь! – Старик рассмеялся.

Его смех прозвучал безумно и как-то зловеще.

– Да, мне очень нужно его отыскать! – воскликнула я. – Он проходил мимо, может, вы видели его?

– Проваливай отсюда, не ищи свою смерть! – ответил Иван Глебович. – Не буди лиха, пока оно тихо… Пока он тебя не заметил!

«Да, старик был пьян, причем пьян капитально», – подумала я про себя. От него несло перегаром за версту.

– Почему вы называете врача Доктор Смерть? – спросила я. – Что он такого сделал?

– А ты как будто не знаешь! – Иван Глебович пьяно засмеялся. – Он и есть смерть, неужели не догадалась?

– Вы что-то знаете, да? – догадалась я. – Но никому не говорите, верно? Мне можете все рассказать, я должна узнать правду!

– Он – смерть! – упрямо повторил Иван Глебович. – И ты – его следующая жертва! Спасайся, пока не поздно!

Голос старика дрожал, я поняла, что, кроме причитаний да жутких пророчеств, я ничего от него не добьюсь.

Я повторила свой вопрос:

– Вы знаете, куда пошел Разанов?

– Туда! – Иван Глебович махнул рукой в сторону, противоположную от остановки. – Там его логово, там он калечит людей…

Я посмотрела туда, куда указывал старик. Если Иван Глебович ничего не перепутал, то Разанов-Ремизов сперва пошел по направлению к остановке, а потом резко изменил свой маршрут. Может, понял, что я слежу за ним, вот и запутывал следы?

Делать нечего, других вариантов, кроме как поверить Ивану Глебовичу, у меня не было. Я быстро поблагодарила его, бросила рацию на землю, чтобы звонок меня не выдал, и побежала вслед за врачом.

Правда, чем дальше я шла, тем больше мне казалось, что старик что-то напутал спьяну и отправил меня совсем не туда, куда нужно.

Я поднималась в гору, давно оставив позади и корпуса больницы, и пруд, и церковь. Похоже, я уже покинула территорию лечебницы, которую почему-то не ограждали заборы. Может, по той простой причине, что никто не верил в возможность побега из клиники? А вот и зря, Лисихина умудрилась покинуть свое отделение, и не важно, что ей помогали.

Думаю, это Ремизов устроил побег Лисихиной, он и похитил мою тетю, меня же попытался подставить, обвинив в убийстве пациентки. Но зачем ему все это? Он совсем с ума сошел из-за своей безумной теории? Кого он пытался сделать сверхчеловеком и, главное, каким образом? Может, он опыты проводил на пациентах? Но Лисихина не его пациентка, ее вел Корнишенко. Значит, врачи в сговоре? Или я ошибаюсь?..

Я продралась сквозь заросли какого-то колючего растения, порвав выданный мне халат. Решила пройти еще немного и возвращаться назад, не надо было верить словам пьяного дворника. Точно, привиделось ему что-то, вот и послал меня невесть куда и невесть зачем…

Я уже собиралась поворачивать назад, как вдруг увидела вдали какое-то здание. Я удивилась – не думала, что в этой глуши есть жилые строения…

Я подошла ближе, передо мной находился еще один корпус больницы, только, по всей видимости, он был давно заброшен вследствие пожара, уничтожившего второй этаж здания. Черные окна зияли мрачными дырами, точно глазницы мертвеца, на двери отсутствовал замок.

Может, Ремизов зашел сюда? Только зачем? Что ему здесь делать?..

Я подошла к двери, открыла ее и зашла в помещение. Внутри было темно, пришлось включить фонарик на своем мобильном телефоне. Когда я исследовала территорию больницы, мне и в голову не пришло, что существует еще и заброшенный корпус, пострадавший от пожара. Но надо было осмотреть здание, не уходить же отсюда, так ничего и не узнав…

Дверей внутри корпуса не было, повсюду валялись обломки и мусор, на потолке я увидела громадную паутину.

Я прошла по помещению, зашла во все комнаты, которые раньше были палатами, – на это указывали старые кровати, изломанные и продавленные. Какую-то мебель огонь пощадил, какую-то – уничтожил полностью. Интересно, из-за чего произошел пожар и, главное, что стало с пациентами корпуса? Или здание сгорело уже после того, как его признали негодным? Неизвестно, ответов на эти вопросы у меня не было.

Я обошла здание, но ни Ремизова, ни следов, указывающих на его недавнее присутствие, так и не обнаружила. Собиралась уже выходить из корпуса, но едва не споткнулась о какой-то мусор. Посветила фонариком вниз и поняла, что едва не упала, наткнувшись на крышку люка. Я удивилась – неужто тут подвал есть? Потянула крышку на себя, открыла ее. Внизу чернела дыра, пришлось посветить телефоном, чтобы разглядеть, есть ли лестница или нет. Неяркий свет фонарика на телефоне выхватил ступени, ведущие вниз.

Значит, можно спуститься, подумала я про себя. Осторожно нащупав ногой первую ступеньку, я стала двигаться вниз.

Последнее, что я помнила, – это ослепительная вспышка света и острая, пронзающая боль в голове.

Я плавала в вязком темном аквариуме, вода в котором была похожа на густой кисель. Ноги и руки увязали в липкой жиже, двигаться было очень трудно, почти невозможно. Вдобавок ко всему очень хотелось спать, глаза слипались против моей воли.