– Если б ты просто махал, в этом не было бы ничего плохого, – несмотря на то что он сильно нервничает, Мандарин говорит свистящим шепотом, изо всех сил стараясь сдержать свое раздражение и не привлекать внимания окружающих. – Зачем ты махал его рукой?

Он указывает на мелкого Минэгиси, с закрытыми глазами сидящего у окна.

Находя его манеру речи ужасно забавной, Лимон непроизвольно хихикает:

– Ты сейчас говоришь как в этих ТВ-шоу, где они залезают к людям в спальни, пока те спят, и будят их. Шепчешь точно так же… – Когда Лимон произносит это, он вспоминает кое о чем, что однажды слышал: – Слушай, насчет того, чтобы залезать в чужие спальни: а ты знаешь эту историю о профессиональном наемном убийце, который ненавидел, когда его будили?

Мандарин не расположен вести праздные беседы, но все же он коротко отвечает:

– Знаю.

– Когда кто-нибудь будил его, он вскакивал, хватал пистолет и стрелял в этого человека. Говорили, он бесился даже от того, если при нем будили кого-нибудь другого.

– Да, да, он злился даже на своих партнеров и клиентов, когда те пытались его разбудить. Скоро все стали связываться с ним удаленно, чтобы не встречаться лично. Я слышал все эти истории. Они оставляли для него сообщения на досках объявлений на станциях.

– Он что, был как Рё Саэба? – Лимон не уверен, что Мандарин поймет отсылку к персонажу старой манги. Как и ожидалось, тот переспрашивает, кто это такой, и Лимон отвечает: – Крутой парень из прошлых деньков. Кстати, говоря о прошлых деньках: а доски объявлений на станциях до сих пор существуют?

– Как бы то ни было, связь в нашей работе действительно может быть самым сложным моментом. Вопрос всегда в том, как передать информацию безопасно и не оставив никаких улик. Но если цепочка слишком сложная и запутанная, она обычно не работает.

– Думаю, да, так оно и есть.

– Например, мы с тобой недавно говорили об использовании цифровых рекламных щитов на зданиях. Скажем, мы действительно хотели бы использовать что-нибудь вроде этого, но тогда нам нужно было бы привлечь к нашей операции кого-нибудь, кто умеет программировать такие щиты, либо нам нужно было бы положиться на человека, обслуживающего их.

– Да, но раз так, можно просто захватить место, откуда передается информация на щиты, вот и всё.

– Именно об этом я и говорю. Это требует гораздо больше усилий, чем оно того стоит.

– В общем, тот профессионал, который ненавидел, когда его будили, был просто очень крутым. Вот что я о нем слышал. Невероятно сильный. Настоящая легенда.

– Легенды появляются потому, что кто-то их сочиняет. Этого парня, может быть, и на свете-то никогда не было. Говорить, что кто-то был легендой, – это все равно что рассказывать «Городские легенды». Возможно, кто-то очень напряженно раздумывал о том, как передавать секретные сообщения, и в конце концов придумал эту историю о наемном киллере, который не любил, чтобы его будили. А я хочу тебе сказать, что этого парня нельзя было разбудить, потому что такого парня никогда не существовало. – По мере того как он говорит, Мандарин перестает шептать и его голос становится обычным.

– Я никогда тебя не бужу, потому что я очень добрый.

– Нет, это потому, что ты всегда спишь дольше, чем я.

– Слушай, Мандаринчик, я просто подумал, что это хорошая идея – заставить мальчишку двигаться, чтобы не выглядело так, будто он мертв.

– Когда кто-то выглядит так, будто он крепко спит, и вдруг начинает махать рукой, то он либо гигантская кукла, либо мертвое тело, которое машет рукой потому, что кто-то другой машет его рукой.

– Ой, да ладно… Держу пари, что это сработало, – Лимон начинает нервно покачивать ногой. – Этот парень с зализанными волосами наверняка позвонил Минэгиси и описал ситуацию в трех словах: «Все о’кей». О’кей считается за два слова.

– Он вне всяких сомнений позвонил ему. «Господин Минэгиси, с вашим сыном было определенно что-то странное. Я думаю, что-то не в порядке».

– Погоди, я не могу сосчитать слова.

– Это не имеет значения!

Лимон смотрит на профиль Мандарина и замечает серьезное выражение его лица. «Ну почему он всегда такой напряженный?»

– Ну ладно, не имеет значения, так не имеет значения. Опиши мне ситуацию, как ее видишь ты.

Мандарин проверяет свои часы.

– Если б я был на месте Минэгиси, то послал бы своих людей на следующую станцию, где остановится синкансэн. Опасных людей, вооруженных до зубов. Я приказал бы им ждать на платформе и убедиться, что двое, которых он нанял на работу, не попытаются сбежать с поезда. И если эти двое остались бы в поезде, мои люди зашли бы внутрь. К счастью, в этом синкансэне достаточно свободных мест. Прямо в эти минуты я бы покупал билеты – на все места до единого.

– Я что-то очень переживаю за двух парней в поезде.

– Да, интересно, кто бы это мог быть…

– То есть ты считаешь, что как только поезд остановится в Сэндае, в него ввалится целая толпа головорезов… Это может плохо кончиться. – Лимон представляет себе, как поезд наполняется бородатыми мужчинами с пистолетами и ножами. Эта картина его нервирует. – Как думаешь, а на Минэгиси работают девчонки? Которые могли бы напасть на нас в бикини?

– Неважно, кто они, если у них есть пистолеты. Пока будешь засматриваться на их бикини, они тебя застрелят.

Двери вагона открываются. Со стороны четвертого вагона заходит молодой человек.

– Лимон-сэнсэй, – тихо говорит Мандарин, что заставляет Лимона обратить на его слова внимание.

– Что, милый мой Мандаринчик?

– Хочешь услышать смешную историю?

– Нет уж, спасибо. Когда серьезный парень вроде тебя говорит, что у него есть смешная история, девяносто процентов вероятности, что время будет потрачено зря.

Мандарин невозмутимо продолжает:

– На днях я встретил одного знакомого, который живет по соседству.

Теперь Лимон понимает, к чему клонит его напарник. Он заставляет себя не улыбаться.

– Ах вот оно что… Да, я тоже его знаю.

– Вот как.

На этом их разговор обрывается.

За окном мчится пейзаж. Лимон смотрит, как поле для гольфа и большой многоквартирный дом появляются, проносятся мимо и исчезают вдали. Он начинает думать о Томасе.

– Слушай, в «Томасе и его друзьях» начальник Содорской железной дороги сэр Топхэм Хэтт говорит Томасу и Перси и всем остальным: «Все вы – очень полезные поезда». Вот что он говорит.

– Кто это, сэр Топхэм Хэтт?

– Я рассказывал тебе раньше, это толстый инспектор. Ну сколько раз мне нужно тебе повторять? Директор Содорской железной дороги, который всегда носит черный шелковый цилиндр. Он хвалит поезда, которые хорошо работают, и ругает тех, кто работает плохо. Все поезда его очень уважают. Он, считай, босс всех поездов на острове Содор. Так что это очень круто – услышать от него такие слова.