Он снова спрятался за деревом. Школьники, окружавшие Томоясу и его собаку, хранили молчание. Воздух словно потрескивал от напряжения. Кимура подумал, что это странно, что собака не лает, еще раз взглянул – и увидел, что ее морда накрепко замотана тряпкой.

– Поторопитесь и подсоедините их, – сказал один из школьников.

Они закрепляли электроды дефибриллятора.

– Они подсоединены, сам посмотри.

– Эта штука действительно сработает?

– Конечно, сработает. Ты что, хочешь назвать меня лжецом? А что насчет тебя самого, а? Когда мы били Томоясу, я слышал, как ты извинялся. Ты не хочешь этого делать, верно? Я скажу об этом Принцу.

– Не говори Принцу. Ничего я такого не имел в виду.

«Принц и правда прижал этих ребят к ногтю. Они совершенно бессильны…» Кимура был впечатлен. Когда управляешь группой при помощи страха, ее рядовые члены теряют доверие друг к другу. Чем сильнее страх, тем меньше доверия. Гнев и обида на тирана обращаются против тех, кто должен быть союзниками, благодаря чему искра бунта не может разгореться. Каждый просто хочет сохранить свою безопасность, их единственная цель – избежать наказания, и они начинают следить друг за другом. Когда Кимура носил с собой пистолет и занимался нелегальной работой, он часто слышал о человеке по имени Тэрахара, и как все члены его организации подозревали друг друга. Их основной мотивацией было избежать ошибок в надежде, что гнев Тэрахары обрушится на кого-то другого. В конце концов это привело к тому, что все они ополчились друг против друга, постоянно выбирая того, кто следующим будет принесен в жертву.

«То же самое, что мы имеем здесь».

Кимура нахмурился. Не похоже было на то, что школьники, тихо шуршавшие опавшими листьями, пока они подготавливали свой зловещий эксперимент, просто развлекаются, как развлекался в их возрасте Кимура, задирая других детей. От них исходил только страх. Они совершали жестокость для того, чтобы защитить самих себя.

Кимура взглянул вниз и обнаружил, что он вышел на улицу в домашних сандалиях. Учитывая, что могло случиться, если бы ему пришлось драться с мальчишками, подготовился он из рук вон плохо. «Может быть, лучше скинуть сандалии? Нет, если останусь босиком, двигаться будет еще сложнее. Или за пистолетом сходить? Если б он у меня сейчас был, я бы в два счета с этим разобрался, но, если пойти за ним, время будет упущено…»

Пока он раздумывал, Томоясу вдруг пронзительно закричал:

– Простите меня, простите! Пожалуйста, прекратите это! Вы не можете этого сделать! Я не хочу, чтобы Такэ умер!

Лесная листва поглотила его мольбы, но Кимура все отлично услышал. Однако вместо того, чтобы заставить их остановиться, полные страдания крики Томоясу только подстегнули их. Судя по всему, мольбы жертвы зажгли в них наконец искру садистского удовольствия.

Кимура вышел из своего укрытия и зашагал вниз по склону по направлению к их группе.

– Эй, это ты, старикан! – сказал один из школьников, тотчас его узнав. Кимура не припоминал его лица, но он понял, что это тоже один из тех, кого он видел раньше, как и того – с головой, похожей на дыню.

Он подошел ближе, под его сандалиями захрустели листья.

– Ой-ой, как нехорошо издеваться над бедной собачкой… Не волнуйся, собачка, я спасу тебя. – Кимура внимательно посмотрел на школьников, потом бросил взгляд вниз. Это их медицинское устройство лежало на земле. Два провода, шедшие от него, были примотаны к собаке. – Бедная собачка, что они с тобой сделали… Так не годится. Не бойся, старый алкаш пришел, чтобы спасти тебя.

Воспользовавшись тем, что школьники растерялись, Кимура быстро бросился вперед и оторвал электроды от собаки. Затем рванул изоленту, которой собака была примотана к своему хозяину. Клей был довольно сильный и с трудом отрывался от шерсти, отчего собака заметалась от боли, но как-то у Кимуры все же получилось его отодрать.

– Это плохо, – сказал кто-то за спиной Кимуры. – Нужно остановить этого старикана.

– Ну давай, рискни, сопляк! Я же испортил вам всю затею, так что, если не предпримете что-нибудь, и побыстрее, его высочество Принц будет в ярости… – Кимура злобно улыбнулся, продолжая отрывать изоленту. – Кстати, где сам его высочество?

Ему ответил спокойный, ясный голос:

– А, дедуля, это ты… Должно быть, ты сейчас очень гордишься собой.

Кимура взглянул наверх. В небольшом отдалении от себя он увидел ослепительно улыбавшегося Принца. Затем из темноты прямо в лицо ему вылетел камень.

Клик – и чемодан открывается, прерывая воспоминания Кимуры. Цифры кода останавливаются на 0600. «Его высочество действительно счастливчик». Учитывая, сколько могло быть возможных комбинаций, он нашел подходящую очень быстро. Как и говорил Принц. Он ставит чемодан на унитаз и раскрывает его.

Чемодан набит аккуратно уложенными пачками десятитысячных банкнот. Кимура не особенно впечатлен. Банкноты не новые, они явно бывали в использовании, многие мятые, и хотя это довольно большая сумма денег, в ней нет ничего такого, что заставило бы его удивиться. В прошлом он перевозил гораздо бо́льшие суммы денег.

Кимура уже собирается закрыть чемодан, когда вдруг замечает несколько пластиковых карт в кармане крышки с внутренней стороны. Когда он их вытаскивает, то видит, что это дебетовые карты – всего пять штук, все разных банков. У всех на оборотной стороне перманентным маркером написаны четырехзначные ПИН-коды.

«Что-то типа бонуса. Используй все, что есть на этих счетах, по своему усмотрению. Отличное дополнение к куче наличности. Так вот какая мода нынче в преступном мире…»

Кимура поддается внезапному порыву и вытаскивает из одной из стопок десятитысячную банкноту. «Сомневаюсь, что кто-нибудь это заметит». Затем рвет ее на мелкие кусочки. Он всегда хотел так сделать. Закрывает чемодан, ставит его на пол и высыпает клочки в унитаз. Один взмах рукой перед сенсором – и разорванная банкнота исчезает в бурном водовороте. Он выходит из туалета. Принц ждет его снаружи. Кимура даже не осознает, что где-то в глубине души надеется, что Принц похвалит его за хорошо выполненную работу.

– Милый мой Мандаринчик, что же нам теперь делать? – Лимон сидит на центральном месте, между мертвым телом возле окна и Мандарином, сидящим у прохода. Всем своим видом он демонстрирует, в каком стесненном и неудобном положении находится. – Слушай, а давай с тобой поменяемся. Я терпеть не могу сидеть посередине.

– Скажи мне, что это было? Чего ты хотел этим добиться? – Мандарин зло щурится и, судя по всему, совершенно не собирается меняться с ним местами.

– Ты о чем? В смысле – чего я хотел этим добиться?

– Лимон, ты же знал, что человек Минэгиси стоит на платформе.

– Конечно, знал. Я же не тупой. Поэтому и махал.