протяжении какого-то времени Херсонес ведет еще две войны с Боспором, в результате которых граница между этими государствами была установлена у Кафы, а затем перенесена к Киммерику. Если две первые войны можно относительно точно датировать по времени правления римских императоров, то определение хронологии дальнейших событий сопряжено с определенными трудностями. Константин Багрянородный пишет, что новое военное столкновение с Херсонесом состоялось, когда на Боспоре правил «Савромат, внук Савромата, бывшего сыном Крискорона, воевавшего Лазику». Со времени войны в Лазике на боспорском престоле находился уже третий царь, судя по монетам, скорее всего Рескупорид V, так как римско-боспоро-херсонесскую войну на Кавказе и Малой Азии следует относить ко времени правления Фофорса.

В связи с этим интересны результаты анализа кладов первой половины IV в. из Восточного Крыма. Установлено, что четыре из 15 кладов, содержащие монеты позднебоспорских царей, относятся ко времени не ранее 328-329 гг. Все они обнаружены в европейской части Боспора, а два из четырех найдены в районе Судака и Феодосии, именно там, где, по словам Константина Багрянородного, прошла граница между Херсонесом и Боспором. Это позволяет относить херсонесско-боспорскую войну ко времени правления Рескупорида V и связывать с нею клады, спрятанные на территории европейской части Боспора, а также прекращение массового выпуска монет этим царем. Не исключено, что после этой войны Рескупорид V покинул Пантикапей и обосновался на азиатской стороне Боспора.

Надпись о постройке стены 335 г. была найдена на Таманском полуострове, а последние монеты в ряде кладов в этой части Боспора датируются 336 г. Это позволяет говорить, что Рескупорид V, перенесший свою резиденцию на Таманский полуостров, был свергнут насильственным путем, и на боспорском престоле утвердился новый царь, с которым связана последняя херсонесско-боспорская война.

Сейчас трудно привязать события этой войны к какому-то конкретному хронологическому отрезку времени. Учитывая, что она, по словам Константина Багрянородного, произошла через некоторое время после предыдущего конфликта, уже «при другом Савромате», ее, видимо, следует относить ко времени после отстранения от власти Рескупорида V, монетная чеканка которого прекратилась около 341/342 г. Во всяком случае в географическом тексте, который датируется 360-386 гг., Херсонес упоминается вместе с Кафой и Симболоном, что хорошо согласуется с данными, имеющимися в труде Константина Багрянородного.

В результате херсонесско-боспорских войн, в которых ведущую роль играли варварские элементы, экономика государства была подорвана, но жизнь на территории боспорских населенных пунктов продолжалась. Причем именно в IV в. в состав их населения усилился приток варварских элементов, которые в значительной степени изменили не только культуру, но и их облик. Но сообщение Аммиана Марцеллина о том, что в 362 г. к императору Юлиану (360-363 гг.), наряду с другими послами из северных стран, прибыли боспорцы с просьбой разрешить им спокойно жить в пределах своей земли и платить империи дань, весьма показательно. Конечно, нельзя преувеличивать значения этого факта, но он все же в какой-то степени говорит о наличии на Боспоре и после серии херсонесско-боспорских войн определенных сил, заинтересованных в установлении более тесных контактов с империей. Именно с представителями этих слоев, к которым прежде всего следует относить потомков греков-боспорян, связаны два серебряных блюда с изображением Констанция II (337-361 гг.), изготовленные в 343 г. и, вероятно, подаренные проримски настроенным представителям правящих кругов Боспора того времени.

О наличии на Боспоре в это время каких-то государственных чиновников свидетельствует надгробие, поставленное между 342 и 353 гг. Стораной, женой Ада, сыну, служившему принкипом, вероятно, командиром одного из подразделений боспорской армии. Тот факт, что должность принкипа упомянута в ряде более ранних надписей, говорит в пользу вывода о сохранении на Боспоре вплоть до середины IV в. аппарата государственного управления, тесно связанного с традициями римского времени.

Гуннское нашествие и последующая история Боспора

До последнего времени считалось, что в связи с гуннским нашествием заканчивается античная история Боспора. Но раскопки, проведенные в последнее десятилетие, позволили не только пересмотреть этот вывод, но и прийти к заключению, что он был сделан на основании ошибочной датировки культурных слоев боспорских городов и обнаруженного в их ходе массового археологического материала. Датировка комплексов из раскопок Ильичевского городища на Таманском полуострове показала, что слои, ранее датированные IV-V вв., следует относить ко времени не ранее второй четверти VI в. А это в свою очередь позволило расширить хронологические рамки истории античного Боспора и по-новому осветить его историческое развитие в конце IV — первой половине VI вв.

На основании имеющихся материалов история античных государств Северного Причерноморья реконструируется следующим образом. Разгромив аланский союз племен и раннеклассовое государственное образование Германариха, гунны ушли на запад к границам Римской империи. Города Боспора в результате гуннского нашествия серьезно не пострадали. Гунны ограничились лишь их военно-политическим подчинением, так как эти центры не представляли для них серьезной угрозы. Основная масса гуннов появилась в Северном Причерноморье позднее, не ранее середины V в., когда после битвы на Каталаунских полях в 451 г., смерти Атиллы и сражения на р. Надао в 454 г. гуннское раннеклассовое образование в Подунавье распалось. Но и на этот раз античные центры Северного Причерноморья не были разрушены. Гунны лишь влились в состав их населения, о чем свидетельствуют погребения полихромного стиля, обнаруженные при раскопках некрополя на Госпитальной улице г. Керчи и, видимо, некоторые комплексы херсонесского некрополя.

Около середины V в., когда часть гуннов ушла из Подунавья в Северное Причерноморье, Боспор, и в частности Пантикапей, попадают под их военно-политический контроль. Какая-то часть гуннов вместе с готами-тетракситами обосновалась на Таманском полуострове, а в период правления Юстина (518-527 гг.) Боспор освободился от их власти и начал вновь укреплять связи с Византией.

Ранее считалось, что именно к этому времени относится надпись боспорского царя Тиберия Юлия Дуптуна, обнаруженная в Пантикапее, в которой говорится о строительстве башни. Исследователи относили этот эпиграфический памятник к 522 г. и связывали его с распространением власти византийского императора на Боспор. Это заключение, казалось, хорошо согласуется с упоминанием в ней традиционной титулатуры боспорского царя, а также епарха Исгудии и комита Опадина, которые считались должностными лицами Византии и осуществляли контроль за положением дел в этом районе.

Однако Ю.Г. Виноградовым было убедительно доказано, что эта надпись датируется 483 г. и в ней упоминаются не византийские должностные лица, а представители боспорского государственного аппарата, которые, как и в Византии, назывались епархами, комитами и протокомитами. Это свидетельствует о том, что царь Дуптун, который в надписи назван «другом византийского кесаря и другом ромеев», был вассалом Византии. А это в свою очередь позволяет заключить, что и после