—Саш, нокак?— Синицына приподняла край платья, потянула занего.

—Ладно, давай тогда так. Так, как тыэто делала срукой. Идем,— подвел еекзеркалу.— Точно так, как тыделала руку прозрачной, проделай содеждой. Ясно представляй, как она растворяется, исчезает совсем.

Вот теперь, помня прошлый опыт, госпожа Синицына легко справилась сэтой пикантной задачей. Меньше, чем через пару минут, она стояла перед зеркалом совершенно голая. Яприжался кней сзади иположил ладони наееаккуратные груди, чувствуя, как отмоих прикосновений еесоски стали остренькими итвердыми. Реакции тонкого тела, тем более после его уплотнения, полностью повторяли то, что произошло бысфизическим. Этот эффект вмагии называется «памятью энергетических тел». Айлин даже задышала чаще, хотя ейнетребовался воздух. Ичаще забилось еенесуществующее сердце.

—Тебе нравится,— прошептал яейнаушко.

—Да…— беззвучно прошептала она.— Тытоже разденься. Хочу тебя трогать.

Икак мне было неподчиниться. Яжаждал ееижаждал получить необычный чувственный опыт.

—Это тоже,— пальчики моей подруги коснулись моих вздыбленных трусов— ихянеспешил снять.

—Все, недразни меня,— яподхватил еенаруки как пушинку— насамом деле, даже после уплотнения, она весила неболее птичьего пера.

Через миг мыочутились впостели ислились вдолгом поцелуе. О, да! Губы втонком мире можно пить, еще как! Айлин, конечно, была сверху. Ееживот, нежный, едва ощутимый, прижимался кмоему члену. Чтобы острее ощущать каждое еекасание, явесь перешел ввосприятие тонкого плана. Посути, сам стал таким жекак она, амое физическое тело лишь следовало энергетическим телам.

Синицына целовала мою грудь иопускалась ниже, кмоей гордо торчавшей твердыне.

—Расслабься!— повелела она, чувствуя мое напряжение отнесколько необычных ощущений— ощущений похожих нате, которые бывают оттеплого ветра, играющего волосками нателе. Только эти ощущения касались нетолько кожи, нопроникали гораздо глубже. Еегубы спустились доживота иеще ниже.

—Ай!— вздрогнув, сказал я.

—Яне«Ай»!— она выпустила изротика головку моего члена.

—Яневэтом смысле. Очень щекотно,— пояснил я, поглаживая ееволосы.

Отигры еегуб иязычка меня начало пробирать блаженство. Очень похожее нато, которое бывает отощущений физического тела, ноболее легкое иглубокое. Это можно сравнить степлым ветерком, который обдувает нетолько кожу, нопроникает внутрь. Чувствуя мой все более страстный отклик, Айлин принялась играть смелее, настойчивее. Мой воин полностью исчезал вееротике. Япотянулся, кое-как пальцы добрались доеесамого чувствительного места. Несомненно, втонком теле оно оказалось там же— между ножек. Мои пальцы нежно, почти невесомо коснулись там, игоспожа Синицына затрепетала. Показалось, что еетело уплотнилось еще больше, она издала беззвучный стон, ясно отразившийся вмоем сознании, иятут жеподался этому чувству сам, всецело, доглубочайшего трепета. Взорвался, брызгая вполне материальным семенем. Айлин издала долгое м-м-м… несразу оторвавшись отмоей тверди.

—Как это может быть, Саш?— она приподняла личико, забрызганное моим излиянием.

—Значит, может,— янестал объяснять как. Разве сейчас это важно. Вместо этого сказал:— Видишь ипотусторону смерти вовсе неплохо.

Капли налице Айлин начали пропадать сами собой, наверное, оттого, что она забыла оних— это естественный астральный эффект: когда что-то упускаешь извнимания, оно исчезает. Затонапростыне оказалось немало влажных пятен.

Прижавшись, мылежали минут десять, поглаживая друг друга иподразнивая. Делая это все менее сдержанно. Яласкал еекису, вней небыло влаги, ночувствовалась трепетная нежность, вкоторую хотелось погружаться, стать единым сней.

—Больше немогу,— шепнула Синицына исела мне наживот, невесомая, испускающая слабое свечение, прекрасная.

Внетерпении она сама нашла твердый член, ионпогрузился внее сразу навсю глубину. Айлин вскрикнула отсладостного ощущения, приподнялась иопустилась нанего резче. Очень непросто передать ощущения словами для тех, кто привык воспринимать мир илюдей лишь физическим телом. Она превратилась для меня вволну, накатывающуюся натвердь ипроникающую вменя досамых глубин, заполняющую каждую частицу моего тела. Язнаю, что Айлин чувствовала тожесамое. Иеще мычувствовали сладкий ток, приятное напряжение которого росло скаждым нашим движением иподнимало нас навершину блаженства.

Наша игра длилась чуть больше обычного, вдруг Айлин вскрикнула изадрожала. Янезаставил себя ждать: отбезумных ощущений тут жевзорвался внее.

Мыповалялись еще немного впостели, расслабляясь ишепча друг другу наухо приятные слова, делясь впечатлениями отсовершенно нового опыта для нас двоих. Время приближалось кобеду, имне следовало заняться намеченными делами. Хотя быосновными— прошивкой эрминговых преобразователей, которые очень ждал Жорж Павлович. Снова знакомство сдревними реликвиями— пластинами соСвидетельствами Бархума откладывалось нанеопределенный срок. Вот так странно: отец охотился заними едва линеполовину жизни, иянеменьше его осознаю ихважность напути ктайнам арийских идоарийских виман. Ноядосих пор неимел возможности даже ознакомиться сними, хотя они преспокойно лежали вмоей комнате, втайнике. Неознакомился потому, что янехочу лишь беглого взгляда, ахочу сразу подойти кихизучению совсей серьезностью, основательно. Надеюсь, выкроить время наэто наследующей неделе.

Сходив вванную ипереодевшись, яотнес первую партию преобразователей дворецкому искинул сообщение Жоржу Павловичу, чтобы тот прислал курьера. Наобед пошел без Айлин. Она сказала, что, даже оставаясь невидимой, чувствует при Елене Викторовне сильную тревогу ипопросилась остаться вмоей комнате. Возникла некоторая сложность, чтобы снова ееприодеть, носовместными усилиями мывернули прежний наряд наеетело. Первоначальные опасения, что мою подругу может забрать Аполлон постепенно развеялись. Если быЛучезарный снова устремился кэтому, тоуже проявил бысебя.

Наобед нам прислуживала Надежда Дмитриевна. Мама застолом много говорила, пыталась выведать, как долго унас будет Айлин иомоих планах относительно нее, я, жепоглощая борщ, всячески уворачивался отпрямых ответов. Лишь когда настойчивость Елены Викторовны стала чрезмерной, сказал:

—Мам, завтра япоеду напохороны Айлин. Давай небудем пока поднимать эти вопросы. Тем более почти все они еще нерешены изависят отмногих пока неясных причин.

—Напохороны?— мама так изастыла сложкой ворту.

—Да, напохороны. Тело Айлин вгробу иего, скорее всего предадут земле. Недумаю, что Синицыны предпочтут ритуал сожжения,— сказал я, закончив спервым блюдом.

—Ах, нуда. Она жевсе-таки умерла,— наконец согласилась графиня.

Вэтот момент пискнул мой эйхос. Пришло сообщение отСкуратова. Разумеется, слушать его при маме янестал, нотут жевспомнил опослании отбаронессы Евстафьевой, грозившейся заехать комне после обеда. Риск того, что она появится вближайшее время был велик. Вмои планы невходило знакомить еесАйлин, тем более втаком виде ипока яэто обдумывал, ядаже неподозревал, какой забавный сюрприз меня ждет. Оказывается, Талия уже прибыла, ипрошла навторой этаж втот момент, когда дворецкий отлучился нанесколько минут. Охранники из«Цитадели» еезадерживать нестали, так как знали баронессу, как человека свободно вхожего внаш дом.