Комната Элены меня в общем‑то и не удивила. Если Амалия жила сравнительно аскетично: имела только необходимое, в комнате строго и без особых изысков, то гнездышко мелкой попрыгуньи было настолько роскошно, насколько все это можно купить за деньги. До безвкусицы, надо заметить. Розовые и бежевые тона дорогих матерчатых обоев, огромная кровать‑сексодром, зеркало – громадное и, вероятно, стоившее больших денег. Кремового цвета изысканная мебель, шелковые простыни, розовое одеяло – домик Барби, да и только! Под стать своей хозяйке…

Элена тут же сбросила с себя все до нитки, оставшись голышом, и я смог убедиться в очередной раз, что все первичные признаки женщины – и очень даже развитой женщины! – у нее имеются. Пропорции – как у спортсменки или балерины, нет лишнего жира, но нет также излишней мускулистой худобы, присущей перетренированным особям, считающим, что мужчины любят Шварценеггера с сиськами и без члена. Просто‑таки мечтают о трансвестите.

Нет. Не мечтают. Большинство хотели бы видеть в своей постели кого‑то вроде Амалии или этой вот… «дюймовочки», с упругими каменными сиськами и попой, которой свободно можно колоть орехи.

Нарядилась девушка странно – во что‑то вроде камуфляжного костюма, эдакий спецназ в миниатюре, пародия на «вежливых людей». Только маски, каски и «калаша» не хватает. Костюм оказался забавным – вначале‑то я не понял, а когда присмотрелся – он постоянно менял цвет! Хамелеон. И еще – обладал странным свойством отводить глаза. Вот вроде сосредоточился на фигуре девушки, мгновение – и вдруг обнаруживаю, что смотрю куда‑то в угол, мимо объекта. Магия, мать ее за ногу!

Вместо «калаша» «дюймовочка» рассчитывала использовать несколько неприятного вида приспособлений, вроде длинного тонкого кинжала, похожего на иглу‑переросток с короткой ручкой, звездочек, наподобие тех, что метают киношные ниндзя, пары широких ножей‑кастетов, трех небольших метательных ножей, цепочки с гирькой‑звездой и еще полудюжины небольших, но не менее гадких приспособлений для максимально эффективного причинения неприятностей тем, кто станет целью этого пупса‑убийцы.

Странная девочка! В высшей степени странная! И смертоносная, как оказалось. Если вспомнить, что она еще и магией владеет…

М‑да. Никогда не стоит судить о человеке по внешнему виду. Очкарик‑ботан может оказаться чемпионом мира по винчуну, плечистый брутальный мачо – нежным безобидным гомиком, а «барби», которая не вылезает из постелей своих многочисленных бойфрендов – вот такой вот машиной смерти, на которую и глянуть‑то без страха невозможно! И что творится во вселенной? Куда катится мир?

Впрочем, не стоит забывать, что это ведь другой мир, и уровень его – что‑то вроде Средневековья. Значит, что битвы здесь проходят не под вой «Градов» и шелест реактивных бомбардировщиков, не под лязг танковых траков, а под звон клинков и топот копыт. Потому всегда не помешает умение пырять ножом и кидаться острыми звездочками – в жизни может пригодиться, как и способность сжигать противника огненными шарами.

Кстати сказать – в университете имелся факультет боевой магии, но принимали на него только по направлению императорской канцелярии – только для служебной надобности. С улицы туда попасть невозможно – Амалия и Элена об этом говорили. И боевой факультет считался совсем не престижным, родовитые дворяне шли на учебу туда очень неохотно – служить боевым магом где‑нибудь на границе, в занюханном городишке, с единственной перспективой когда‑нибудь исполнить контракт и стать гражданским магом – это не для графов и баронов. Пусть боевыми магами служат простолюдины.

И служили, на протяжении тысяч лет. Теперь «боевой маг» и «простолюдин» – едва ли не синонимы.

– А сейчас поговорим, прежде чем пойдем к колдуну! – приказала Элена, и теперь она не казалась мне обычной легкомысленной шлюшкой, думающей только о постельных удовольствиях. Передо мной стоял воин, опасный, как три спецназовца вместе взятые, а то и того круче. М‑да… жизнь иногда поворачивается интересной стороной! Задницей, ага…

Я кивнул и с готовностью уставился в лицо напарницы. Та секунды три думала, потом задала вопрос:

– Он здесь? Тот, кто напустил порчу? В стенах университета? Тот, кто виновен в болезни Амалии?

– Да. Нет.

– Как это? Так да или нет?

– Да. Нет.

– Хм‑м… – Девушка задумалась, сведя брови, потом ее лицо просветлело. – Так он не один?!

– Да! Да!

– Один находится здесь, другой за пределами университета?

– Да!

– Какой нам нужен? Тот, кто здесь?

– Нет!

– Тот, кто живет в городе?

– Да!

– Мы пойдем к нему?

– Да.

– Ты считаешь, что нам нужен именно он?

– Да.

– Это мужчина?

– Нет.

– Ага, ясно… колдунья. Это легче.

– Нет!

– Что – нет? Опасная?

– Да! Да!

– Хм‑м… ну я тоже не ангельский цветочек. Знаешь, как меня звал учитель? Змея!

– Да!

– Тьфу на тебя! – хмыкнула Элена. – Не такая уж я и змея! Ты знаешь, КАК навели порчу?

– Да!

– Вот же демон… хм‑м… ну это я так, просто ругнулась, не про тебя! Ты же не демон, да?

– Нет! Нет! Нет! – Я подскочил к Элене и сердито ударил ее лапой. – Нет!

– Да что ты так кипятишься?! Я так, на всякий случай! Ты лучше скажи, мы сможем незаметно пробраться в дом колдуньи?

– Нет.

– А как войдем? Не штурмовать же, как крепость!

– Нет.

– Та‑ак… подумаем… что‑то ты больно уверен, что мы туда попадем. Уверен?

– Да!

– Ага. То есть она тебя знает и откроет тебе дверь?

– Да.

– А я заскочу следом?

– Да.

– И мы повяжем ее, и будем пытать, выжмем из гадины информацию?

Я молчал. По спине просто‑таки прошел холодок – я как‑то и не подумал о том, как придется заставлять колдунью давать информацию. В моем просвещенном мозгу цивилизованного человека не было места иголкам под ногти, спиливанию зубов и сдиранию кожи. Я читал об этом, да, но чтобы самому участвовать в подобном небогоугодном мероприятии – нет уж, увольте! Я вам не Малюта Скуратов!

И что тогда делать? Колдунья так хорошо ко мне отнеслась, не убила, когда я попал в ловушку, кормила, поила, разговаривала со мной. Считала своим другом. И я ее должен убить? Мучить, выжимая информацию? Не сам, да, но если она попадется в руки этой ниндзюшки… бр‑р!

– Ты не хочешь, чтобы я с ней обошлась жестко! – прозорливо заметила Элена, нарушив долгую тишину. – И это несмотря на то что она виновна в болезни, а возможно, и гибели твоей хозяйки?!