сестры. Быть в сговоре с тем, к кому её ненависть достигала гигантских масштабов.

— Но я…

— Говорю же, отстань от меня!

Он шутливо отбрасывает её руку, получая за это лёгкий подзатыльник.

— Прошу прощения…

Посторонний голос пытается расколоть семейную атмосферу. Трое поднимают глаза, а рука Эсфирь замирает на плече старшего брата.

Перед ними стоял белокурый молодой юноша. Длинные волосы спадали на плечи ровным ливнем. Разноцветные глаза смотрели с неподдельным восхищением на обладательницу того же порока, что и у него. Длинный шрам рассекал левую бровь, обходил глаз и исчезал под подбородком.

— Могу я пригласить столь очаровательную особу на альвийскую плясовую? — Незнакомец оголяет ряд ровных жемчужных зубов, учтиво кланяясь. — Конечно, если госпожа не связана узами брака.

— Давай, госпожа, потанцуй и забудь про его камзол! — улыбается Паскаль. — Мы старшие братья.

На лице подошедшего играет удовлетворённая улыбка.

Эсфирь всё же поднимается с места, недовольно окидывая братьев взглядом. Паскаль весело присвистывает, поигрывая бровями. Он внимательно смотрит за тем, как его сестра в компании блистательного незнакомца удаляются к центру таверны, дабы примкнуть к большому количеству танцующих пар.

— Дело хрень, — резюмирует Паскаль, когда сестра отходит на приличное расстояние.

Он залпом глотает содержимое бокала.

Брайтон резко оборачивается в сторону Эсфирь, думая, что брат имеет в виду не лестное поведение её спутника, но убедившись, что тот держался галантно и по-джентельменски, возвращает недоумённый взгляд на Паскаля.

— Хватит пилить её взглядом. Он-по крайней мере не лицемерный трусливый бес, как Кванталиан…

— Не напоминай мне об этом недоразумении… — Он снова тянется к бокалу. — Сегодня, когда мы были в тронном зале… Когда Эффи-Лу решила испытать терпение короля… — Паскаль закусывает губу, учтиво отмалчиваясь, пока официантка меняет посуду.

— Ну? — сверкает властью в глазницах Брайтон.

— Я увидел их ауры. Нот… Ониидентичные.

— И что?

— А то, что не бывает двух идентичных аур, понимаешь? Как у людей не бывает двух одинаковых отпечатков пальцев или у нас форм хрящей в ушах…Их ауры черны настолько, что эта блестящая темнота щиплет глаза, а по краям… они сверкают переливами маржанского серебра и альвийского изумруда. Они одинаковы… Совершенны и охрененно невероятны.

— Но, как такое возможно? — тихо шепчет Брайтон, позабыв о том, что вокруг слишком шумно и брат мог попросту не услышать его вопроса.

— Ты сам знаешь…

— Нет! — Брайтон слишком резко ударяет кружкой по столу. Несколько зевак оборачиваются на него. — Нет. Этого не может быть, Кас! Сказка, всего лишь дрянная сказка! Она не связана с…ним…

Оба брата переводят взгляд на улыбающуюся сестру, что парила в объятиях лощёного альвийского щёголя. Её разноцветные глаза искрились смехом и счастьем, будто по возвращению в замок тяжёлая служба не поджидала на каждом углу.

— Но если связана, если это правда… Она умира…

— Замолчи! — травяные глаза впиваются в ледяные. — Даже не смей говорить мне об этом! Ты не знаешь наверняка.

— Я видел ауры! Этого мне достаточно. Мне плевать — сказка это или быль, явиделих! Видел их одинаковость, величие… переплетённость… Они созданы единым целым…

— Они ненавидят друг друга!

— Это мягко сказано!

— И не примут друг друга! Уж лучше бы был Кванталиан…

— По легенде…

— Вертел я эту легенду знаешь где? — взрывается старший брат, устало откидываясь на спинку деревянной лавки.

— Только демонстрировать не надо! — сверкает льдами в глазах младший. — Они могут свести друг друга в могилу! И никакой Всадник Смерти нам не помощник в этом!

— У меня есть одна идея…

— Она возненавидит тебя.

Паскаль внимательно вглядывается в лицо брата, сразу же раскусив его.

— Поверь, это будет не в первый раз. Я отдал свой положительный голос Видару по прихватизаии Третьей Тэрры.

— Ты придурок, Нот?

— Я — Король Пятой Тэрры.

— Что ж, нахрен… Поздравляю! Наш король придурок!

Паскаль резко подрывается с места, но тяжёлый взгляд брата останавливает его.

— Куда намылился?

— Расслабиться, — фыркает младший.

Мало того, что его брат когда-то дал клятву Эсфирь лишить её жизни, в случае, если могущество ослепит разум, так теперь это… Глупый старший братец!

Ещё раз окинув его взглядом, он направляется к давно заприметившейся альвийке.

Брайтон делает несколько глотков, вскидывая руку вверх, дабы обновить стакан. Он неотрывно следит за сестрой, готовясь заранее прочувствовать её гнев на собственной шкуре. За то, что никогда не сможет поднять на неё руку. За то, что попытается спасти её жизнь, даже если сам при этом распрощается со своей.

Эсфирь же с широкой улыбкой на губах кружилась в плясовой. Чтобы знать танец — достаточно уметь грациозно двигаться, с той самой плавностью, которая присуща нежити Пятитэррья.

— Вы местный? — очаровательно приподнимает бровки Эсфирь.

— Не совсем, милая госпожа! Но знаю эти места, как свои пять пальцев.

— Вы не похожи на альва, — чуть склоняет голову она. — Не сочтите за грубость.

— О, да, я наслышан о Вашей предвзятости к залётным птицам, — галантно отвечает юноша, ловко меняясь местами с партнёршей.

Танец с ним — сплошное удовольствие. Он уверенно вёл Эсфирь, много шутил и улыбался, не обращая внимания на остальных альвиек.

Эсфирь поправляет тёмные локоны прямых волос, хитро стреляя глазами.

— Я — сильф. Прямиком из Четвёртой Тэрры. Со дня на день Кровавый Король устраивает приём, я приглашён.

— Так Вы из знати? — Эффи ловко подделывает удивление.

— Получается так, а Вы — из Столицы?

— С окраины. Мы с братьями привозили саженцы цветов для предстоящего приёма. Верховная настаивала на чёрных лилиях. Король, хотя и с осторожностью относится к данному цвету, разрешил, — ложь слетает с языка быстро и непринуждённо.

— Получается, я не смогу наслаждаться Вашим обществом на празднестве?

— Увы, — пожимает плечами цветочница.

— А есть ли шанс на ещё одну встречу?

— Конечно, если Вы знаете о здешних Старожилах, — Эсфирь оголяет ровные зубы, кокетливо ведя плечиком.

— Для чего они Вам?

— О, я увлекаюсь старинными цветами, профессия такая. Хочется выудить у них древние гербарии, быть может, что на границах с Междумирьем, или с людскими, я смогу отыскать то, что меня тревожит.

— Насколько мне известно в этих краях остался один Старожил, но где он — знает лишь король. Дорога вам к Чёрному Инквизитору!

Музыка плясовой заканчивается, но юноша не спешит убирать горячие ладони с талии партнёрши. Оба застывают, глядя друг в другу в глаза. Эсфирь очаровательно улыбается, мастерски скрывая то, что почувствовала в партнёре. Словно он, как и сама она, пользовался сейчас мороком, чтобы скрыть истинную внешность и сущность.

— Как Вас зовут, прекрасная цветочница? — юноша прижимает Эсфирь так близко к своему телу, что она чувствует исходящий от него жар.

— Совершенно цветочным именем, — хохочет она, запрокидывая голову и