К.: Тебе сделали какое-то деловое предложение?

Э.: Опять же, это мое личное дело.

К.: И что ты будешь делать дальше? Вероятно, ты возомнила о себе как о хорошей актрисе? Боюсь тебя разочаровать. Ты не можешь всерьез рассчитывать на то, что тебя пригласят на ведущую роль в другой подобный проект.

Э.: Конечно, нет. Я знаю, что я плохая актриса. У меня всегда были с этим проблемы, еще на курсе актерского мастерства в Стокгольме. Я вам говорила об этом в самом начале.

К.: Тебе, видно, в голову ударила слава. Но, поверь мне, слава – вещь очень мимолетная. Ты даже не представляешь, насколько. О твоей работе до сих пор были положительные отзывы в прессе, но я тебя уверяю, это может измениться.

Э.: Я представляю. Выйдет третий сезон, и будут хвалебные отзывы обо всех, кроме меня. А про меня напишут, что я стала разочарованием года.

К.: Предлагаю тебе хорошенько подумать. Я могу дать тебе два месяца на то, чтобы ты отдохнула и всё взвесила без эмоций.

Э.: Сперва я сама хотела просить об отсрочке, но сейчас поняла, что ни за два месяца, ни за три или больше не смогу забыть то, что вы только что сказали. Так работает шоу-бизнес, не правда ли? Вы создаете звезду, вы же её и уничтожаете.

К.: Ты думаешь, мне очень хочется это делать? Уничтожать то, что создал своими руками?

Э.: Думаю, да, раз вы угрожаете.

К.: Я всего лишь рассказываю, какие существуют риски. В твоей ситуации я бы не стал на них идти. Твоя карьера будет разрушена.

Э.: Я это понимаю.

К.: Чем ты будешь заниматься?

Э.: Тем, на что вы не сможете повлиять.

К.: Эва, послушай, у нас с тобой были нормальные рабочие отношения. У тебя также были хорошие отношения с Аланом и всеми остальными, кто участвовал в проекте. И вдруг ты решаешь послать всё к черту. Я делаю вывод, что не досмотрел за чем-то. Если это мой промах, то я хотел бы его исправить. Если тебе требуется помощь, я готов её оказать.

Э.: Вы только что угрожали мне плохими рецензиями и разрушением карьеры. Теперь вы говорите о помощи. Вы думаете, что можете управлять мной таким способом. Кнут и пряник. Это ошибка. Со мной это не сработает.

Вопрос: Назовите свое имя.

Ответ: Альф Викстрём.

В.: Дата и место рождения?

О.: Тринадцатое апреля тысяча девятьсот семидесятого года, Стокгольм.

В.: Род занятий?

О.: Каскадер.

В.: Семейное положение?

О.: Женат.

В.: Сообщите, что вам известно о вооруженном нападении, которое произошло третьего июня сего года в двадцать два пятнадцать в кафе по адресу Рингвеген, сто…

О. (перебивает): Это не было нападением. Человек пытался покончить с собой и случайно ранил другого человека. Это был несчастный случай.

В.: Вы так считаете?

О.: Да, я так считаю.

В.: Почему?

О.: Я знаю Свена почти пятнадцать лет. Я могу судить о том, на что он способен, а на что – нет.

В.: Что вы делали в кафе?

О.: У нас была вечеринка. В мае мы с Эвой были за границей и зарегистрировали брак. Когда мы вернулись в Швецию, то решили пригласить друзей и отметить это.

В.: Что произошло во время вечеринки?

О.: Свен попытался застрелиться и случайно ранил девушку, которая с ним была.

В.: Почему вы утверждаете, что Свен Альгрен хотел покончить с собой?

О.: Потому что знаю.

В.: Откуда? Он вам сказал?

О.: Он много лет влюблен в мою жену. Он психанул и решил застрелиться.

В.: И вы знали это?

О.: Что он решил покончить с собой – не знал. Но допускал, что ему придется не по вкусу, что мы с Эвой поженились.

В.: Вы продолжали дружить с Альгреном, несмотря на то, что являлись соперниками?

О.: Да, я продолжал с ним дружить. Можно вопрос?

В.: Спрашивайте.

О.: Какие у него шансы выкрутиться из этой истории со стрельбой?

В.: Выкрутиться не получится. Закон есть закон. Еще вопросы?

О.: Как формулируется обвинение?

В.: Причинение вреда здоровью средней тяжести с применением огнестрельного оружия, совершенное в состоянии алкогольного опьянения…

О. (перебивает): Он не был пьян.

В. (продолжает): Кроме того, следствие располагает показаниями потерпевшей Анне-Лизы Линдéн, из которых следует, что Альгрен явился в кафе на Рингвеген с умыслом убить или ранить вас, господин Викстрём, и вашу жену, Эву…

О. (перебивает): Это бред. Фокси ошибается. Она перенервничала и несет пур… Я имею в виду, она сама не знает что говорит.

В.: Как вы сказали? Фокси?

О.: Анне-Лиза Линден. Мы её зовем Фокси. Вы клоните к тому, что Свен хотел убить или ранить Эву? Это бред. Исключено.

В.: Возможно, не её, а вас. Что вы на это скажете?

О.: Когда собираются кого-то убить, то не заряжают револьвер одним патроном. Вдруг осечка, или одного выстрела окажется недостаточно.

В.: Откуда вам известно, что револьвер Альгрена был заряжен одним патроном?

О.: Как откуда? Я выхватил у него пушку и проверил. Барабан был пуст. Это было сразу после выстрела, которым он случайно ранил Фокси.

В.: Расскажите детально, как развивалась ситуация. С самого начала, как только Альгрен вошел в кафе.

О.: Они с Фокси сидели поодаль от всех. Потом он ушел и вернулся через три четверти часа. Сел на то же место.

В.: Где он сидел?

О.: Возле окна.

В.: В кафе четыре окна. Где именно сидел Альгрен?

О.: Там, где аквариум.

В.: Что произошло дальше?

О.: Он начал подниматься со своего места, и я внезапно понял, что он задумал.

В.: Как вы это поняли?

О.: По глазам было видно.

В.: Насколько далеко вы от него находились?

О.: Довольно далеко, потому и не успел ничего сделать.

В.: Уточните, где именно вы находились и что делали перед тем, как он встал с места.

О.: Я находился возле барной стойки, разговаривал с женой и друзьями.

В.: Насколько хорошо вам было видно Альгрена?

О.: Мне отлично было видно. Свет падал на него. Я же говорю: как только он начал вставать, я сразу всё понял.

В.: Что было дальше?

О.: Двое моих приятелей находились ближе к нему, чем я, и попытались его остановить. Ленни и Маттиас.