но чтобы всё вместе…

Естественно, я должен был насторожиться, но лихое шапкозакидательство, исподволь замылившее взор, сделало своё дрянное дело. Не насторожился, не уточнил, не проверил. Ай, и так всё нормально, сколько раз я так делал, да? Это сейчас я понимаю, что череда успешных и удачных дел меня знатно расслабила, но сделанного не воротишь.

Из скудного описания было ясно, что в рабочей деревне, отстроенной для шахтёров и их семей, случилось что-то плохое и необъяснимое с точки зрения науки – мор не мор, а как будто проклятье. Собрав отряд, мы добрались самолётом до Уссурийска, где погрузились на джипы и сначала по трассе, а потом по подмороженным поселковым дорогам тряслись ещё часов шесть, прежде чем окружающая тайга расступилась, открыв вид на небольшую рабочую деревушку – буквально десяток обшарпанных четырёхэтажных домов, местами прикрытых недавно выпавшим снегом.

– Тихо слишком, – заметил выбравшийся из машины командир.

– Я бы тоже не слишком радовался, случись у меня дома беда. Давай подъедем поближе, я осмотрюсь, а вы пообщаетесь с местными: надо узнать, не видел ли кто чего странного.

За полчаса я с выделенным мне охранником обошёл всю деревню и ничего существенного не нашёл. И это смущало. Покрасневшее солнце бросало на землю последние косые лучи, температура ощутимо упала, заставляя больше двигаться. Конец рабочего дня, а ни одного человека мне навстречу так и не попалось: ни взрослых, устало возвращающихся домой со смены, ни праздношатающихся детей, играющих в снежки и загоняемых матерями домой, пока совсем не стемнело.

К тому же в деревне не было ни одной машины, что подозрительно. Тут без машины никуда: и за продуктами в город съездить, и больного отвезти. Цивилизация далеко, пешком добраться не каждый сумеет, к тому же перед лицом зимы, когда медведи ещё не впали в спячку, а прочее зверьё спешно ищет, чем бы перекусить перед длительным голодным периодом. Нет и автобуса, долженствовавшего доставлять рабочих к шахте.

Окна в домах не спешили загораться вечерним светом. Пусто и тихо. Так пусто, что ни лесных, ни даже вездесущих мелких духов, любящих селиться близ скопления людей, за всё время мне тоже не встретилось.

– Мёртвая деревня, – пробормотал я, присев на ржавые детские качели. Скрипнуло.

– Точно подмечено, – сказал, подойдя, командир. – Квартиры пустые: мы прошлись по нескольким домам – двери не заперты, внутри никого. Следов спешного ухода нет, вещи на местах, но пыли много. Есть одна закрытая. Проверим или сразу возвращаемся?

– Пошли проверим, – сказал я и отправился за ним, скрипя ботинками по выпавшему снегу.

У нас ведь в это время ещё тепло, а тут уже сколько? Минус пять? Не знаю, но ниже нуля. Я зябко передёрнулся.

Закрытая железная дверь нашлась на четвёртом этаже крайнего дома. Подойти вплотную мне не дали, оттеснили назад. Два бойца устроились справа, один возился с замком, а остальные обступили меня коробочкой.

Дверь открылась, парни залетели внутрь с поднятыми автоматами. Замелькали узкие лучи фонариков, выбивая во взметнувшейся пыли яркие дорожки света.

– Чисто! – отозвался один боец.

– Чисто! – отозвался второй боец.

– Чист… Тут труп, командир! – подал голос третий.

Мы поспешили внутрь, ныряя в пыльную квартиру, как в туман. Труп нашёлся в ванной. Высохший, как мумия, труп скрючился в ванне, прикрывая голову руками.

– Что-нибудь понятно? – спросил меня командир.

Приняв парней под свою руку, я вкратце рассказал, чем занимаюсь, но умолчал о характере моих способностей; впрочем, делать выводы людям не запретишь. О многом ли ребята догадались, не знаю, но то, что потустороннее я буквально чую, они поняли без моих подсказок. Также мне была предоставлена исчерпывающая информацию по людям: кто что умеет, каким даром владеет и на каком ранге находится.

Помотав головой, я вышел наружу. Простой труп, да и непростой, мне ничего не даст. Мне бы что-то реально потустороннее, а ещё лучше, чтобы оно могло отвечать на вопросы. Вот тогда разгуляемся.

– Ничего не чувствую. Ищите дальше, я пока тут задержусь, – решил я. Что-то тут не так, а что именно, до сих пор непонятно.

Кивнув на сказанное, командир разделил людей на два отряда и, оставив со мной того же охранника, ушёл на поиски. Я же включил свет и распахнул окна, попросив оставшегося бойца освежить помещение. Он, как мне помнится, на втором ранге и способен управлять порывами ветра. Малоприменимо для атаки, но, чтобы очистить комнату от пыли и продуть её свежим морозным воздухом, вполне хватит.

Сняв маску и откинув капюшон, я расположился на диване в гостиной и, сосредоточившись на мыслях, пропустил момент, когда оперативник отошёл.

– Вова? – почуял я неладное, вынырнув из мыслей. Прислушался, огляделся. – Вова, ты где?

Мой вопрос остался без ответа. Придерживаясь инструкции на такой случай, я достал рацию и связался с командиром.

– Вова пропал, остаюсь на месте.

– Принял. Запри дверь, мы возвращаемся.

Через минуту я услышал вдали звуки стрельбы и, когда я как раз успел закрыть дверь на замок и тревожно прислушивался к происходящему, рация ожила вновь:

– Нас окружили, мы заперты в подъезде. Походу, это по твоей части.

– Что у вас там творится?

– Из подвала повалили ходячие мертвецы, натуральные зомби, мать их. На попадания не реагируют. Мы дверь держим, но она открывается наружу, долго не продержимся. Сейчас проверим первый и второй этажи и попробуем выбраться через них. Не вздумай выходить, их реально много, – зарубил он идею, напрашивающуюся первой.

Ладно, дверь я закрыл, и, раз уж всё равно жду, стоит проверить квартиру.

Небольшая надежда, что охранник остался здесь и не услышал меня, испарилась в тот момент, когда я после осмотра спальни остановился напротив приоткрытой двери в ванную. Доносившийся оттуда треск и недвусмысленное чавканье не предвещали ничего приятного. Аккуратно подойдя, я всмотрелся сквозь щель. Бывшая мумия увлечённо глодала ногу с остатками облачения, широко распахивая трансформированную челюсть с крупными кривыми клыками. Перекинутый через край ванны растерзанный Вова лежал, не подавая признаков жизни.

Распахнув дверь, я шагнул вперёд и ударил зомби собранным в перчатку эфиром, посылая импульс, должный уничтожить его суть. От удара монстр распластался по кафельной стене, а я склонился над охранником. Тут без вариантов, успеть бы пораньше…

Что за?!. Я буквально рухнул в остановившийся поток времени. Переборщил, мысленно скривился я. Время остановилось, и я сам завяз в нём, подобно бабочке, угодившей в патоку.

Что случилось? Откуда это чувство опасности? Напряжение не отпускало. На что я среагировал? В поле зрения труп бойца, ванна, окровавленная плитка в том месте, куда отлетел зомби.

Зомби пропал! Он за мной? Он надо мной? Может