первом этаже. Когда мы стояли у окна, форточка была открыта. Ею почти наверняка и воспользовался убийца.

– Мог бы шторы занавесить перед уходом, – недоумевала я. – Так бы труп дольше не обнаружили.

– А их там нет, только тонкий тюль.

– Он что, супергерой какой-нибудь? Неужели девушка ничего не услышала, когда он лез в квартиру?

– Супергерой он или нет, не знаю, но точно не выдающихся размеров. Иначе попросту в форточку бы не пролез, она небольшая. А не услышала Лиля ничего потому, что наслаждалась музыкой в наушниках. Типа вот таких, – Клим указал на Димку.

Тот машинально гарнитуру с головы снял и положил на колени.

– Сегодня я успел навести справки относительно интересующего нас преступления десятилетней давности, – произнес Максимильян. – Я об убийстве охранника Володина. Похоже, что информация, первоначально найденная Поэтом в Сети, немного отличается от реальной картины. Кажется, кому-то очень хотелось обелить репутацию Куки. Не стоит забывать, что он был в свое время авторитетом, пусть и районного масштаба. Никаких сомнений в том, что убийцей охранника был именно Куруа, у следствия не было. Более того, помимо Анжелы был найден еще один свидетель, никак с Володиным не связанный. Его показания полностью совпали с теми, что дала Анжела. Похоже, что тогда вовсе не Володин мстил незадачливому Куке, пытаясь повесить на него убийство, а наоборот. Обиженный Володиным и брошенный Анжелой Кука решил действовать радикально и самым очевидным способом отомстить считал кровавую расправу. Причем не доверил это дело никому из своей шайки. Хотел смотреть в глаза обидчику. Умереть в тот день должен был сам Володин, а вовсе не его охранник. Последнему просто не повезло попасться под руку.

– Зато он выполнил свою работу на пять баллов, – хмыкнул Клим. – Спас хозяина от верной смерти.

– Все это замечательно, но ты говоришь, что кто-то постарался сделать так, чтобы общественность сомневалась в виновности Куки. Что, если это было предпринято не для сохранения репутации? Какая, к черту, она может быть у бандита, кроме как кровавая… А для того, чтобы оставаться в глазах дочери честным гражданином? Возможно, ничто человеческое ему не чуждо, и отношения с ребенком он пытался таким образом сохранить.

– Ты хочешь сказать, что сама Лиля решает убить Анжелу, поверив байкам отца и информации в Сети?

Я кивнула.

– Не сходится. Лиля ни разу не навещала отца в тюрьме, хотя тут от силы три часа езды на автобусе или два на электричке. Так что, если она и поверила тому, что пишут о том деле, возможностью услышать версию отца из первых уст она не воспользовалась. Сомневаюсь в том, что она схватилась за нож спустя девять лет после вынесения отцу приговора, не удосужившись даже ему написать, – это я тоже проверил.

– Если, конечно, она не совсем отбитая, – тихо произнес Поэт.

– Это мы уже вряд ли проверим, – отрезал Клим. – Вот еще что. Конкуренты допрашивали соседей в связи с убийством Анжелы. Дело дошло и до Солнцева, дом которого догнивает в переулке. Во-первых, парень оказался спортсменом: не пьет, не курит, за здоровьем следит. Так что если какой-то алкоголик оставил на подъездной дорожке к дому Тимофеевых битое стекло, то это вряд ли был он.

– Смузи тоже в стекле продают, – возразил Димка скорее из упрямства.

– Во-вторых, – не обращая на него внимания, продолжил Клим, – в день убийства Анжелы он вернулся со сборов и намеревался проверить дом, снег почистить. Уже когда свернул от сквера в Красный переулок, вспомнил, что забыл ключи от дома. Пришлось разворачиваться. При этом он чуть не столкнулся с молодой девушкой в смешной шубке.

– С Лилей? – догадалась я.

– По фото он ее узнал, – подтвердил Клим.

– Но до подъездной дорожки он не дошел?

– Не успел.

– Что же это выходит, зря мы собрались списывать Лилю со счетов? – поразилась я.

– Может, она была любовницей Тимофеева? – почесал нос Димка.

– Вроде бы только няней Эльзы, – ответила я.

– Одно другому не мешает.

– Ага, – вмешался Клим. – И что ты хочешь сказать? В один прекрасный день Тимофеев решает убить сначала жену, а потом любовницу?

– Жену могла убить любовница «тире» няня, – не сдавался Соколов.

– Недаром тебя Поэтом прозвали. Сказочник, одним словом!

– А что, – вмешалась я, – жизнеспособная версия. Тимофеев мог обещать Лиле развод, тридевятое царство и прочие прелести. Слово он не сдержал, и ей пришлось действовать самой. Притом решительно: устранять конкурентку.

– Ты сама говорила, что дочь Тимофеевых о ней отзывалась чуть ли не как о лучшей подружке, – напомнил Клим.

– Ну, дружба с девочкой и соперничество с ее матерью могли легко уживаться.

– Ну а кто в таком случае убил саму Лилю?

– Тимофеев находит жену в автомобиле зверски убитой, складывает дважды два и понимает, кто за этим стоит. Возможно, Лиля до этого намекала ему, что дело может кончиться печально, если Павел не разведется. Он идет к любовнице, чтобы выяснить, причастна ли она.

– Лена, напоминаю, убийца Лили ничего не собирался у нее выяснять. На нее напали со спины и полоснули ножом по горлу. Кроме того, принимая во внимание косую сажень в его плечах, он вряд ли пролез бы в форточку.

– Значит, он был уверен в том, что смерть жены – ее рук дело, и просто решил отомстить… Нет, этого быть не может, – одернула я сама себя. – Он совершенно искренне переживает кончину Анжелы. И никакого страха, неуверенности я от него не чувствовала. Только обреченность.

– Девушка права, – заговорил Максимильян. – Можно предположить, что Анжелу убила Лиля из ревности. Но вряд ли к смерти соседки причастен Павел, даже если они и были любовниками.

– Я хочу поговорить с Ольховым, – заявила я.

– О чем? – удивился Максимильян.

– Собираюсь задать прямой вопрос: знал ли он о связи Тимофеева с соседкой.

Максимильян ухмыльнулся и сказал:

– Собирайся.

К удивлению Бергмана, я настояла, что отправлюсь одна. Беседа о возможных порочных связях соседа в присутствии еще одного мужчины мне казалась бесперспективной.

Тем не менее Максимильян вызвался меня отвезти, несмотря на заверения, что я прекрасно справлюсь одна. Я вышла у сквера и по пути к особняку продумывала, с чего начать разговор. О своем визите я Ольхова решила не предупреждать.

Виталий выглядел неважно. На долю секунды я подумала, что вряд ли мой визит уместен: человек устал с дороги и наверняка собирался отдохнуть. Он пригласил меня подняться в гостиную, где мы устроились в креслах у изразцовой печи.

– Виталий, в этом доме много лет назад случилась трагедия: погибла сестра вашей соседки, Антонины Петровны Ветровой. Она до сих пор считает ваш дом опасным для проживания, несмотря на то что с тех пор прошло семьдесят лет.

– Вы хотите сказать, что автор посланий – старушка из дома у переулка?

– Полной уверенности у нас пока нет, но мы усиленно работаем над тем, чтобы, наконец, поймать шутника.

– Да уж, шутки. – Виталий потер виски ладонями. – По-моему, они