– Иди уж, – махнула рукой Татьяна. – Без тебя справимся.

– Ладно, все, меня уже нет. – Никита двинулся к выходу.

– Зайди ко мне завтра! – крикнула ему вдогонку Пожарская. – Расскажешь подробности.

– Обязательно, – кивнул Никита. – Как бы мне теперь уговорить кого-нибудь, чтобы меня домой отвезли.

– Да уж. Ищи дураков! – фыркнула Татьяна. – Эту вонь потом из машины за неделю не выветришь.

Домой Никиту отвезла Ирина Клепцова. Она уже набрала достаточно материала для статьи, и ей не терпелось добраться до компьютера. Но, прежде чем пустить друга в машину, она сняла чехол с сиденья и постелила на него кусок полиэтиленовой пленки, найденный в багажнике.

– От тебя потом сиденье не отстираешь, – ворчала она. – Так и норовишь влипнуть в какую-нибудь пакость.

– Да ладно! – отмахнулся Никита. – Объясни лучше, как ты через наших пробралась? Журналюгам на место преступления вход запрещен.

– А я и не пробиралась. Я уже находилась в клубе, когда этому толстяку снесли башку. Жуткое зрелище! Так кто убийца?

– Понятия не имею.

– Да что ты говоришь! – презрительно прищурилась Ирина. – Я собственными глазами видела, как ты за ней помчался. Что, не догнал?

– Улетел в помойку.

– Ну что ты за недоразумение такое? Вы с Артемом друг друга стоите! Еще в школе оба были криворукими болванами.

– Но ты все равно с нами дружила, – улыбнулся Никита.

– Больше не с кем было, – буркнула Ирина, не сводя глаз с дороги. – Я надеюсь, ты подкинешь мне материала для статьи по этому убийству?

– Даже не надейся. Не подкину.

– Выброшу из машины на ходу, – пригрозила Клепцова. – Ты обязан поделиться со мной информацией, я – представитель прессы…

Никита тяжело вздохнул:

– Ты прямо как моя сестра! Маринка тоже минуты не может усидеть на месте!

– Это ведь она когда-то привела меня в редакцию.

– Помню. Кстати, когда возвращается Артем? Не слишком ли затянулась его командировка?

– Этот бич рода человеческого очень приятно проводит время в Париже на Неделе высокой моды. Я только мечтать могу о такой командировке! Бедные французы, как я им сочувствую! Бирюков – ходячая катастрофа! Он, кстати, недавно звонил. Сказал, что ему все очень нравится и он еще месяц пробудет в Европе.

– Везет… – произнес Никита.

Ему не хватало Артема, ведь некоторые вопросы можно было обсудить только с ним.

– У тебя-то как дела? – спросил он у Клепцовой.

– Погрязла в работе.

– А личная жизнь?

– Познакомилась с одним парнем… Не знаю, что из этого получится.

– Сколько ему лет?

– Наш ровесник.

– Староват для тебя.

Машина Ирины резко вильнула на дороге. Клепцова яростно глянула на Никиту.

– Легостаев, тебя когда-нибудь избивала до полусмерти женщина моей комплекции? – злобно поинтересовалась она.

– Все, молчу. – Никита на всякий случай отодвинулся от нее подальше.

Оставшуюся часть дороги они преодолели очень быстро.

– Я тебе всю тачку провонял, – сказал Никита, когда они остановились у его дома.

Ирина с улыбкой повернулась к нему.

– Теперь ты мне точно обязан! Ну так как насчет информации?

– Ты же знаешь, что это запрещено.

– А когда следствие будет закончено?

– Там видно будет, – уклончиво проговорил Никита.

Он вылез из машины, попрощался с Ириной и пошел к дому.

– Звони! – крикнула она ему вдогонку.

Ее машина взвизгнула шинами и умчалась во тьму.

Едва войдя в квартиру, Никита прямо в прихожей стащил с себя всю одежду. Стирать ее не имело смысла, да и противно было – джинсы и пиджак насквозь пропитались вонючей липкой слизью странного буро-зелено-желтого цвета. Никита скатал всю одежду в один большой вонючий ком и сунул в пакет, чтобы потом выбросить в помойку. В ванной Никита снял с шеи цепочку с медальоном и повесил ее на край зеркала. Мельком глянув на свое отражение, он увидел, что синяки на лице уже почти прошли, но на боку на глазах расплывался огромный кровоподтек – результат падения на битые кирпичи. Никита осторожно ощупал ребра. Вроде целы. Хоть в этом повезло.

Странно, но этой ночью Илларион совсем не подавал голоса. Может, последние события так на него подействовали, что старик не знал, как реагировать? Расслабился там за прошедшие со своей смерти двести лет.

Никита залез в ванну и отмокал в ней почти час, стараясь избавиться от омерзительного запаха, хотя единственным его желанием было поскорее улечься в постель и уснуть, чтобы этот дикий день наконец закончился.

Выйдя из ванны, Никита обтерся полотенцем, им же провел по запотевшему зеркалу и попытался расчесать торчащие в разные стороны волосы.

Внезапно поверхность зеркала пошла волнами и вздыбилась на его глазах. Медальон соскользнул с угла рамки и упал на кафельный пол. Никите уже приходилось видеть такое раньше, но все равно зрелище произвело на него впечатление – привыкнуть к этому было невозможно. Спохватившись, Никита быстро обмотался полотенцем и отскочил от стекла как можно дальше.

Зеркало выгнулось наружу с тихим потрескиванием, и Никита увидел в его глубине неясный расплывчатый силуэт. Кто-то быстро приближался, плавно скользя в зазеркалье. Видимо, Сейлин наконец-то решилась на откровенный разговор. А может, просто хотела извиниться за разбитый автомобиль?

Наконец гостья высунулась из зеркала по пояс, словно из воды, и Никита с изумлением увидел, что это вовсе не Сейлин. Он тут же пожалел, что под рукой не оказалось пистолета.

Ее роскошные черные локоны теперь были уложены в высокую прическу и заколоты множеством крупных китайских шпилек. Бездонные черные глаза плотоядно разглядывали его, ярко-красные губы кривились в усмешке. Большой черный, расшитый золотом веер мерно колыхался, и Никита голой кожей ощутил ветерок.

– Ты еще жив, служитель закона? – надменно улыбнулась Алекса.

– Д-дьявол! – выдохнул Никита.

– Дьявол? О нет, ты мне льстишь, – усмехнулась демоница.

Она одним движением сложила веер.

– Знаешь, повстречайся мы раньше, все могло бы быть иначе, – произнесла она. – Я подарила бы тебе неслыханные возможности. Но сейчас, мой бедный мальчик, тебе придется умереть.

Она легко качнула запястьем. Веер со щелчком раскрылся, и что-то со свистом пронеслось в воздухе, потом еще и еще.

Никита вдруг почувствовал резкую боль в шее и одновременно в груди. Он схватился рукой за горло и выдернул из него длинную тонкую иглу. Опустив глаза, Никита увидел, что точно такая же игла торчит в его груди. Он выдернул и ее.

С десяток таких игл разлетелось по всей ванной, когда Алекса раскрыла свой веер. Они воткнулись в стены, в дверь, в душевую занавеску. Почти сразу Никита ощутил слабость во всем теле. Ноги у него вдруг подкосились, и он тяжело оперся рукой о косяк. В голове зашумело, перед глазами поплыли разноцветные пятна.

Алекса запрокинула голову