— Дик Петтипот! — воскликнула Роза-Паутинка. — Воришка! Как это я сразу не догадалась!

— Зря я не придушил тебя в колыбели, пока еще можно было. Но жизнь — это всего лишь цепь упущенных возможностей.

— Говорящая крыса, — промолвила Дженнифер Т.

— Крыса-ворюга. Он годами разбойничает в наших кладовых.

— Правильно. Сюда я пришел с той же целью — но смотрю на вас и вижу, что день потрачен даром. Что стряслось с этим феришером? Ранен железом, не так ли? Жаль, жаль. — Петтипот разглядывал Клевера без всяких признаков жалости. — Похоже, он не такая деревенщина, как вы, местные, — хотя судить трудно, вон как его скрючило. — Задумчиво теребя ус, он перевел взгляд на Таффи и Дженнифер Т. На одном глазу у него — Дженнифер Т. только сейчас заметила — красовалась красная с черной каймой шелковая повязка. — Ну и компания: принцесса-феришерка, снежная женщина и девочка-рувинка. Не сомневаюсь, что вы все как-то связаны с этой рувинской жестянкой там, на холме.

— Это наша машина, — сказала Дженнифер. — Слушайте, мистер Петтипот или как вас там: у вас ход широкий?

— Ты пролезешь, могу поспорить, а феришеры и подавно, но вот твоей косматой подруге придется попотеть.

— Ничего, — забившись в уголок, сказала Таффи. — Я останусь здесь.

— Еще чего. — И Дженнифер Т. принялась расширять дыру, которую пробила в стене. Штукатурка и мелкие камни отваливались легко, и скоро она просунула внутрь голову и плечи. В туннеле было совершенно темно, но она чувствовала, что пролезть здесь действительно сможет. Дженнифер Т., пятясь, вылезла в камеру и увидела, что последняя свечка наконец потухла.

— Вот так вот, — сказала Роза-Паутинка. — Сиди теперь в темноте, пока они свечи не сменят — кто их знает, когда они почешутся.

— Не знаю, как вы, а я и в темноте прекрасно вижу, — сказал Петтипот. — Одни из нас одарены больше, чем другие, вот в чем дело. Ну-с, если дамы меня извинят, я, пожалуй…

Дженнифер Т. села на пол, загородив собой дыру.

— Погоди-ка. — Слова крысы насчет одаренности затронули что-то в ее памяти. — Ты ведь волшебная крыса, так? Частично крыса, частично человек.

— Весьма оскорбительное определение. — Дик Петтипот, похоже, не на шутку обиделся. — Дай мне пройти.

— Волшебные крысы — это ведь то же самое, что волшебные лисы?

— А рувины то же самое, что бабуины? Ладно, не обижайся. Да, мы все входим в большую семью волшебных зверей, созданную игривой рукой Передельщика в давние-давние времена.

— Значит, ты умеешь шмыгать. Так?

— Нет, не так.

Дженнифер Т., вдохновившаяся было надеждой, что сейчас Петтипот выведет их из камеры, упала духом.

— А я думала, что все звери, которые… которые… — Она замялась, не желая снова обидеть это существо, от которого ждала помощи.

— Я лично этого не умею, — отрезал Петтипот. — Никогда не давал себе труда научиться.

— Врет он все, — проворчала Таффи из мрака. — Он это делает постоянно. Его сердцебиение, тембр его голоса — поверь мне, я знаю, я чувствую, когда врут. — И снежная женщина добавила ядовито: — Одни из нас одарены больше других, вот в чем дело.

В темной камере повисло молчание.

— Когда я проходил мимо вашей жестянки, — сказал наконец Петтипот, — мой чуткий орган обоняния, если я не ошибаюсь, унюхал запах ливерной брауншвейгской колбасы.

— Ты не ошибся, — тут же ответила Дженнифер Т. — Помоги нам найти наших друзей — а когда мы сядем в машину, можешь взять всю нашу колбасу.

— Нет, так не годится. Мы сразу идем к этой вашей машине за колбасой, и пусть ваши друзья сами вас ищут.

Дженнифер Т. уже собралась сказать «нет» — она не желала бросать друзей одних в этом кнолле — но Таффи снова подала голос:

— Не забывай, девочка, — ваш Тор может вышмыгнуть из холма, когда захочет. Может быть, он уже это сделал.

— Да, правда. Ну, тогда ладно.

Некоторое время они копошились во мраке. Дженнифер Т. держалась рядом с Петтипотом, боясь, как бы он не юркнул в свой ход. Но он направился к дальней стене, где уловил своим тенехвостовым чутьем ведущую наружу тонкую веточку Древа.

Дженнифер Т., протянув к нему руку, нащупала под густым жестким мехом его хрупкое плечико. Большая рука Таффи легла на ее собственное плечо. Другой рукой снежная женщина прижимала к себе Клевера. Феришер дышал еле слышно и ужасно медленно, как казалось Дженнифер Т.

— Ну что, готовы? — вздохнул Петтипот. — Сколько хлопот из-за сандвича с ливерной колбасой.

Дженнифер Т. почувствовала, как он покачал головой, дивясь собственной жадности Потом вокруг стало очень холодно и зазвенели льдинки. Идущая за крысой Дженнифер Т. уловила краем глаза какое-то движение и остановилась.

— Вперед! — завизжал тенехвост. — Нельзя останавливаться во время шмыгни! Шевелись!

Окружавшая их темнота заколебалась. Ее, как жилки на древесном листе или разряды молний, пронизывали зеленые, синие и золотые струйки. Краски пробивались сквозь нее яркими квадратиками и кружочками. «Это кусочки внешнего мира, — подумала Дженнифер Т., — только они раскиданы, как в головоломке». И еще они какие-то разные, как будто тут перемешаны сразу две головоломки. Сквозь эту путаницу, прослоенную темнотой, двигались гуськом три теневые фигуры.

— Шевелись! — снова крикнул Петтипот. — Не то мы собьемся с дороги!

— Там кто-то есть! — крикнула в ответ Дженнифер Т. — Они сюда идут!

Одна из фигур держала в руке какой-то светящийся жезл. Приближаясь, он разгорался все ярче, бросая свет во все стороны. Древесная зелень и небесная синева клубились вокруг трех идущих, смешиваясь с пурпуром, с желтым, оранжевым и красным. Тьма под напором красок отступала, и наконец разноцветные полосы закружились вокруг, как обручи Юпитера, а жезл освещал их, как солнце. У Дженнифер Т. звенело в ушах, и запах паленого наполнял нос. Земля под ногами заколебалась, и Дженнифер Т. с криком полетела куда-то. Ее руки вцепились во что-то, похожее на траву, и слепящий свет от жезла ударил в глаза.

Значительную часть своей долгой, очень долгой жизни лис Пройдисвет наблюдал за привычками и поведением любопытных со зданий, известных в Летомире как рувины. В качестве тенехвоста он часто бывал в Середке и знал ее получше любого рувина. Он видел войну, болезни, лишения и разруху. Но таких, как Брюс Фельд, доктор физических наук, он не встречал еще никогда.

— Вот. — Лис ввалился в лабораторию, таща на подносе чай с салом карибу и твердые зимомирские галеты. Лаборатория, оборудованная в недрах паровых саней «Паника», раскачивалась и дребезжала. Мензурки и колбы издавали непрестанный звон. Может, это треньканье в конце концов и свело Брюса Фельда с ума? — Съешь что-нибудь.