Туз поставил было ногу на педаль, но отступил и как-то странно оглядел Этана с ног до головы. Потом взял узкую пилу с зубьями, как у щуки, и обрезал заготовку на концах. Взял биту за рукоять, сделал пару пробных взмахов и кивнул.

— Этот узел тебя с ума сведет. И все-таки оставим все пока как есть.

Этан взял у него биту, провел по ней пальцами. Она была и твердая, и шелковистая, как шерстка у лошади на лбу.

— Надо бы ошкурить ее и смазать, — сказал Туз, — но времени у нас на это нет.

Этан почти не слушал, что он говорит, — его жег стыд, как после очередного пролета, которым Этан уже счет потерял. Впервые после отлета с Клэм-Айленда Этан порадовался, что отец далеко и не видит, как его сын опозорился опять. Он сжал рукоять, и выступ вжался ему в ладонь.

— Я им после займусь, — пробурчал Этан. Щеки у него пылали.

Втроем они вышли через гулкую сокровищницу в коридор — на этот раз обыкновенно, через открытую дверь. Ни одного феришера не было видно — великан сказал, что они все на поле, играют. Этан, Тор и Туз витками стали спускаться вниз. Наконец коридор кончился, и они уперлись в дубовую дверь темницы. Тор приложил ладони к дереву, закрыл глаза — и дверь распахнулась. Тор испуганно отскочил назад, а Туз ухмыльнулся.

— Зачем шмыгать понапрасну. Я знаю заклятье… их.

Этан и Тор заглянули в камеру. Пусто — одни соломенные тюфяки на полу.

— Ладно, — сказал Тор. — Шмыгнули.

— Надоело мне это! — сказала Дженнифер Т. — Куда они подевались, эти мальчишки?

Одинокая свечка почти совсем догорела. Дженнифер Т. не могла определить, сколько они уже ждут, но похоже было, что несколько часов.

— Может, их схватили, — мрачно предположила Роза-Паутинка.

— Почему же их тогда обратно не привели?

— Может, их отдали Джону Тузику. Так иногда делают, если кто плохо себя ведет.

— Джон Тузик? Он великан, что ли?

— Угу. Самый маленький великан в Летомире. Не больше твоих друзей. Он у нас крыс и мышей ловит вместо кота, ну и мастерит тоже.

Клевер тихо застонал. Таффи смочила ему лоб тростинкой, но видно было, что холодной водой ему уже не поможешь. Он скукожился — не в длину, а как-то внутрь, грудь у него ввалилась, челюсть отвисла. Кожа пожелтела, как старый кровоподтек, и стала сухой и жесткой на ощупь. Ступни загнулись, как края обгоревшего листа бумаги. Зато раненая рука раздулась вчетверо или впятеро против прежнего. Пальцы торчали из нее, как соски из вымени — смотреть тошно.

— Надо и нам выбираться отсюда, — заявила Дженнифер Т. — Здесь мы все равно ничего не высидим — надо идти искать эту палку.

— Как ты собираешься это сделать? — Долгие часы заточения, видимо, всколыхнули в Таффи воспоминания о годах, проведенных в плену у великана. Она сидела, капая водой на лоб феришеру, и вглядывалась во мрак, словно видела там лица своих давно умерших детей.

— Эй, ты, — обратилась Дженнифер Т. к Розе-Паутинке, и та подскочила на месте. — Феришеры умеют шмыгать, я знаю. Клевер умел.

— Он может быть. Ему не меньше тысячи лет, он вождь и настоящий богатырь. А я еще маленькая и даже колдовать не умею как следует. Ни на что не гожусь.

Дженнифер Т. снова легла на солому, но книжонка дедушки Мо в заднем кармане мешала ей. Да, книжонка… Дженнифер Т., досадуя на себя за эту глупую затею, все-таки села и достала «Справочник храброго племени На-Ве-Чу». Может, там найдется еще что-нибудь насчет отпирания замков или встретится рецепт изготовления взрывчатки из тростника и слюны снежного человека. Дженнифер Т. мрачно листала страницы. Что с ним могло случиться, с этим Этаном Фельдом? Вот она, глава про замки и отмычки. Дженнифер Т. поднесла книжку к мигающему огоньку свечи, но ничего полезного так и не вычитала. Она пролистала еще несколько глав, посвященных строительству лодок, метанию ножей и возведению снежных хижин — последнее могло пригодиться в случае, если они когда-нибудь окажутся в Зимомире. Надо отдать должное старичкам из бывшего племени На-Ве-Чу — ребята неплохо повеселились с этими своими индейскими заморочками. В книге имелась даже отдельная глава для тех, кто хотел заслужить перо за избавление дома от привидений, с довольно страшными картинками. Там говорилось о полтергейстах, белых дамах и прочих ужасах, а также о более будничных явлениях: движущихся лестницах, ложных стенах и…

— Потайные ходы, — прошептала Дженнифер Т.

— Что-что? — спросила Таффи.

Дженнифер Т. вскочила и принялась обследовать стены камеры. «Ищите часть стены или потолка, — предписывал неизвестный автор, — которая отличается по цвету от остальной поверхности». Стены в камере были беленые, но белили их кое-как и давным-давно, поэтому они просто пестрели самыми разными оттенками белого цвета. Следующий этап операции заключался, конечно, в простукивании. Дженнифер Т., начав от двери, стала простукивать стену сверху донизу, используя для этого корешок своего пособия. Таффи, сообразив, чем она занимается, взялась за дело с другой стороны двери. Она работала без подручных средств, собственными волосатыми костяшками.

— Я знаю, что вы ищете, — сказала Роза-Паутинка, — только без толку. Я тут за сто семь лет уже все обстучала… ой!

— Ш-ш! — шикнула Дженнифер Т., но Роза-Паутинка и сама умолкла, услышав то, чего никак не ожидала. Дженнифер Т. снова стукнула книгой в стену у самого пола, чуть правее бедных скрюченных ступней Клевера: раз, два, три — и кто-то по ту сторону стены снова отозвался: раз, два, три.

— Там, за стеной, есть еще камера? — спросила Таффи.

Роза-Паутинка, широко раскрыв глаза и стиснув рот, потрясла головой.

— Может, это крысы? — Дженнифер Т. постучала в стену ногой и опять получила отклик. — Ты ведь говорила, что они у вас водятся?

— Их мало осталось. Джон Тузик их просто обожает. Крысиный кебаб. Крысиный гуляш.

Дженнифер Т. гуляш никогда не пробовала, но это блюдо, когда о нем упоминалось в книгах или по телевизору, всегда внушало ей подозрения. Она ничуть не удивилась, узнав, что его готовят из крыс.

— Фу-у.

— Крысы, конечно, умные животные, — заметила Таффи, — но до трех, насколько я знаю, считать все-таки не умеют.

Дженнифер Т. снова стукнула в стену ногой — и нога, пробив дыру в штукатурке, вдруг провалилась куда-то.

— Вот черт, — произнес чей-то скрипучий голосок, и из дыры высунулась черная мордочка с мокрым носом и густыми усами. — То, что ты знаешь о крысах, Большеногая, — добавило загадочное существо, выбравшись из дыры целиком и отряхивая пыль со штанов, — даже наперстка доверху не наполнит.

Дженнифер Т. определила бы пришельца как человечка — ростом вполовину меньше феришера, но с острой мордочкой, пышными усами и круглыми крысиными ушами. Стоял он на двух ногах, и его круглое брюшко выдавалось вперед.