обычных людей, которые стали парами волков, но никто из них так не выделял свою человечность, как это делала она.

– А на счет почему… О чем именно ты спрашиваешь? И подумай сначала хорошенько, нужен ли тебе этот ответ.

Не глуша мотора, я остановил машину у ее дома и наконец-то пристально на нее посмотрел. Она выглядела устало, но по-прежнему эффектно и все так же молодо, а ведь она старела быстрее, чем я. Лекса хмыкнула, собрала руками волосы, скрутила их за спиной и просунула под куртку.

– Знаешь, Игнат, я всю жизнь была уверена, что ты станешь моим мужем. Сначала ждала обращения, представляла, что ты учуешь во мне пару и забудешь про Ксюшку про Машку. Потом… – Она грустно усмехнулась. – Не стало Машки, Ксюха перестала тебя интересовать, а я по-прежнему осталась не у дел. Надеялась, что хотя бы ради статуса ты будешь со мной, но… не угадала, – прицыкнула и продолжила, – а знаешь, ты прав, мне не нужно знать. Почему не я, ты не скажешь. А почему именно она, мне не интересно. Но я приду, – отправила воздушный поцелуй и вышла из машины, кинув перед этим печальный взгляд на букет невесты, лежавший на заднем сидении автомобиля.

Не успел проехать и десяти метров, как зазвонил телефон. Надо же, на дисплее светилась фотография альфы, одна из немногих, сделать которую он согласился.

– Игнат, мигом ко мне в кабинет, новости есть, – начал он разговор без предисловий, стоило мне только принять вызов.

– Понял, пять минут – и я у вас.

Нарушив дорожные правила нашего поселка, нами же и установленные, еле успел доехать. Нетерпение снедало меня изнутри, если альфа позвонил сам, значит, было что-то важное. И то, что он позвал в свой кабинет, а не спальню, говорило о многом.

Назимов, прикрыв глаза, расслабленно сидел в кресле, стоявшем поодаль. Он был одет с иголочки в бежевый деловой костюм, под которым виднелись рубашка и ослабленный узел галстука. Законное место альфы за его письменным столом занимала Мари. Волчица уткнулась в экран ноутбука и совсем не обращала внимания на окружающую ее обстановку.

Я кашлянул в кулак, пытаясь привлечь к себе взор альфы. Назимов с неохотой открыл глаза и заглянул прямиком в мои, давно он этого не делал, был слишком слаб… берег силы. А сегодня он силы не жалел, стало понятно, что ему полегчало. Не знаю, что хотел или желал увидеть в моих глазах, но он опять зажмурился и начал говорить:

– Ты оказался прав, меня действительно травили. – Раздражение во мне набирало обороты, одно дело догадываться и совершенно другое знать наверняка. – Медленно, планомерно, раз за разом подсовывая яд в чистом виде. – Он говорил спокойно, ни один мускул на его лице не напрягался. – Таблетки, которые мне давала Ксюша по рекомендации Авенира.

– Но вы же еще вчера получили результаты анализа всех медикаментов, – непонимающе спросил и повернул голову в сторону Мари, пальцы которой с волшебной скоростью плясали по клавиатуре.

– Не отвлекай девочку, она почти вышла на поставщика, – махнул рукой Назимов. Он успел открыть глаза, выпрямиться в кресле и странно смотрел на меня. – Эти таблетки, точнее, целый запас этой гадости, нашли в доме Ксюши. Ими же ее и отравили, кстати, сомневаюсь, что она сделала это сама. Я опознал и упаковку, и сами капсулы, – опередил он мой вопрос, – Мария получила результаты еще ночью и утром поставила мне капельницу, выводящую из крови тот препарат, конечно же, не весь. Нам потребуется еще недели две, чтобы я полностью избавился от этой дряни и крепко встал на ноги, но уже сейчас заметен прогресс.

Я был рад, думаю, альфа это прекрасно понимал, но все же его взгляд был цепким и не давал мне покоя. От плохого предчувствия у меня побежали противные мурашки. Нет, я его не боялся ни на грамм, просто опасался всего того, чего не понимал.

– Что еще? – Альфа приподнял бровь, продолжая молчать. – Вы и так прекрасно знаете, что я чертовски рад, вашему почти воскрешению и отмене путешествия на тот свет. Но что вы не договариваете? Что не так?

– Я думаю, свадьбу лучше отменить.

– Что?! Нет! Даже не думайте об этом!

Сдерживать эмоции становилось все труднее, а Назимов продолжал молчать и смотрел на меня теперь уже изучающе.

– В конце концов, я что, зря ездил в такую рань за букетом?!

– Ты сейчас похож на мальчишку, – улыбнулся он, и я наконец-то расслабился, – мальчишку, у которого хотят отобрать конфетку.

А ведь он прав, вел я себя как сопливый переярок. Не знал, чего хочу, хотя нет, чего хочу, знал. Не знал я, зачем этого хочу и как всех остальных убедить, что это мне нужно.

Дурдом какой-то. Яна будила во мне странные, непонятные доселе желания. Только сейчас я понимал, насколько глупо было везти ее сюда и подставлять под удар, когда все решилось без нее. Но отступать сейчас? Нет. Волк внутри меня довольно оскалился, у него уже вагон планов на нашу девочку накопился, так что даже и мысли не было переигрывать ситуацию. Сглотнул внезапно образовавшийся комок в горле и севшим голосом прохрипел:

– Яне ничего не говорите! На торжестве скажете, что вам чуть-чуть полегчало.

– Продолжаешь командовать, Игнат, не боишься? – улыбнулся Назимов.

Его фраза была от и до пропитана отеческой заботой. Да он же меня проверял! Старый хитрый волк! От того сейчас и довольный такой.

– Я смотрю, вы уже и оделись, как к свадьбе полагается….

Николай тихонечко засмеялся, а я, склонив голову, направился на выход. Нужно было забрать букет из машины, мне хоть и сказали, что он уже с водой и не завянет, но не держать же его в душном автомобиле. Да и вообще времени оставалось всего ничего. Яну взяли в оборот стилисты еще два часа назад, а я до сих пор так и не одет.

Увидев свою кошку, я понял, что не зря это задумал, оно того стоило. Безумно красивая! В белом платье, не слишком пышном, с удлиненным шлейфом и плотно обтягивавшем талию, оно притягивало внимание к выглядывавшим из него полушариям аппетитной груди.

Ее и без того длинные волосы стали будто еще длиннее и гуще, они накрученными локонами спускались по плечам ниже поясницы. На ней не было фаты, и лишь массивная бриллиантовая заколка ярко сверкала в черных волосах.

Меня заставили явиться к ней в комнату с букетом. Слава луне, не пришлось проходить всякие выкупы.

Но сейчас я смотрел на свою женщину и не решался сделать двух