значит, она не сразу умерла? Или оставила какую-то запись? Или что? Я не нашел ни единого ответа на эти вопросы.

Я залпом выпила холодный чай, он к тому же был без сахара, брр. Столько информации, бразильско-мексиканский сериал, ей-богу. Побеги, убийства, катастрофы, близнецы, теперь вот, видимо, кто-то медленно травил Назимова. Только амнезии не хватало, честное слово. Тяжело, очень тяжело поверить, что это все реально.

– Да уж, как все сложно, – подвела я итог.

Поднялась с кресла и успела отвернуться, когда меня не окликнул Игнат.

– Яна, я не хочу, чтобы ты думала, будто я прикрываюсь тобой. – Болезненная тема, я так и замерла, стоя к нему спиной и слушая.

– Я в любом случае, – продолжил он, – буду альфой, когда Назимова не станет, но с тобой это будет не такой психологически трудный процесс для волков клана. Я не боюсь угрозы со стороны, я не хочу раскола внутри. – Он подошел ко мне и положил большие ладони на мои плечи. – Именно поэтому Назимов желал моей свадьбы с своей дочерью. Лекса – не прошедшая оборот полукровка, но я не женился бы на ней никогда, не из-за этого, а потому, что не могу ее терпеть как женщину. Рано или поздно придушил бы. – Его пальцы пришли в движение и тихонько поглаживали кожу. – Я говорю тебе это не просто так, я хочу, чтобы ты понимала: того, что ты родственница Назимова и в перспективе сильная волчица, недостаточно. Я увидел в тебе нечто большее, сам не знаю что, но просто в один момент понял, что смогу жить в согласии с тобой, что с удовольствием буду возвращаться в твою постель и дом, где меня ждешь ты, и я безумно хочу наших общих щенков. После твоего оборота, само собой. Поэтому, Ян, – громко вздохнул, я даже спиной почувствовала движение его груди, – я не знаю, что еще тебе сказать, не умею красиво говорить и не вижу в этом необходимости, если честно, но хочу, чтобы ты доверилась мне и поверила, что нас ждет хорошее будущее, надо лишь приложить немного усилий.

Боже, была бы я еще наивнее, чем есть на самом деле, то поверила бы, что он меня любит. Что-то большее, бла-бла-бла. Почувствовала во рту соленую влагу и поняла, что реву в три ручья.

Вырвалась и убежала в ванную комнату, полностью раздевшись, залезла в душевую кабину, как нельзя кстати оказавшейся еще и джакузи. Села, прижав к груди колени, и принялась ждать заполнения ванны водой. Надо полежать, расслабиться. И попробовать отпустить терзающую меня мысль, пожалуй, самую главную: Игнат мог не разрешить мне рожать сейчас. Мама, бабушка – все они умерли родами, только прабабка Янина долго жила, но на то она и была сильной волчицей.

Прикусила зубами свой кулон и, царапая о него язык, возвращала самообладание. Со мной все будет хорошо! Игнат сказал же, что я уже сейчас сильная! Значит, все будет хорошо!

Блин! Курица! Реву тут над своим горем и совсем забыла, что нельзя мыться в такой горячей воде, спешно прибавила холодный поток и, распрямив тело, легла. Воды было к тому моменту достаточно. Совсем сумасшедшая, чуть не навредила ребенку. Приложила руку к животу, расставляя приоритеты, и прошептала:

– Все хорошо, малыш, мама выйдет замуж за папу, и он нас защитит. Будет у нас большая и крепкая семья. Все хорошо.

Последнюю фразу повторяла из раза в раз, как мантру, не знаю, кого в первую очередь я успокаивала, себя или ребенка внутри, но польза от этого появилась: я наконец-то расслабилась.

Посвятив целый час отмоканию, решила пошарить в шкафчиках и на разнообразных полочках, так… с целью просвещения. И не зря – поняла, что шустрый бета Романова поселил меня не куда-нибудь, а именно в комнату Игната. Халат на несколько размеров больше меня, в который я завернулась, также подтверждал тот факт, что комната была мужской. Взявшись за дверную ручку, услышала обрывок разговора и, только разобрав, о чем он, смело вышла в комнату.

– Хочешь, приезжай, тебя примут тут как гостя.

Романов расслабленно лежал на кровати и смотрел в потолок. По телефону разговаривал неспешно, с ленцой, показывая, что ему глубоко фиолетово на происходящее. Собеседник же его, судя по всему, был на взводе. Еще бы, жена пропала прямо из дома.

Я усмехнулась и села на кровать рядом с Игнатом. Халат распахнулся, оголяя бедро, и Романов, не упустив момент, воспользовался возможностью, положил руку мне на ногу и принялся ее поглаживать, время от времени подбираясь все ближе к трусикам.

– Твою жену силой никто не увозил. Еще раз повторяю тебе. Претензии предъявляй Васильеву, девочка выразила мнение, что хочет сменить альфу, так как прежний не в состоянии защитить ее интересы.

Я приложила ладонь ко рту и, выпучив глаза, тихо прошептала:

– Врун.

– Да какой я тебе альфа, ее пустили к Назимову, все утро провела со стариком. Так что можешь быть уверен, он теперь ее в обиду не даст. Хочешь приехать – пожалуйста, только вот увидеться с ней сможешь, если она так пожелает. А вообще, послушай моего совета, она твоя пара и в итоге никуда от тебя не денется, дай девочке время. Да и сам успокойся и свои инстинкты угомони. Я вас вместе видел один-единственный раз и то понял, что она на саму себя не похожа, когда ты рядом. А ваш альфа даже не заметил этого. Поэтому все свои претензии в виде вызова, пожалуйста, если решитесь. – Из трубки послышалась отменная ругань. – Эй-эй, тише будь, не разрешу тебе посетить нашу территорию, и что делать будешь? Правильно! Успокойся и подумай! Будешь себя хорошо вести – пригласим тебя к нам в клан одним из бет. – Я резко сжала ноги, и Игнат, прикрыв глаза, добавил: – Где-нибудь через полгодика.

Нажал на отбой и, засунув телефон под подушку, продолжал спокойно лежать еще пару минут, а потом одним стремительным рывком поднялся, схватил меня и опрокинул на кровать.

– Попалась? – довольно пробасил, перебирая мои мокрые пряди.

Я очертила пальцами ворот его рубашки, а он приподнял голову, давая доступ к своей шее, словно ластящийся кот. Еще меня кошкой называет. Если бы не видела его в виде волка, подумала бы, что он самая настоящая пантера.

– Ты вкусно пахнешь, – призналась я ему, – соединяешь в себе запах костра и чего-то еще.

– М-м-м… надо же, ты чуешь запах моего волка, жаль, что у тебя пока нет особенного запаха, – прошептал он и уткнулся носом в мою шею.

А мне стало опять как-то грустно, и запаха у меня