Ибн Фадлана очень интересовали погребальные обычаи русов, и он с радостью воспользовался случаем посетить похороны одного из их предводителей. Тело этого знатного руса на 10 дней зарыли во временную могилу, пока шли приготовления к корабельному погребению по всем правилам. Русы придерживались обычая приносить в жертву умершему раба, чтобы сопровождал хозяина за гробом. Рабов знатного руса спросили, не хочет ли кто-нибудь умереть, и одна из рабынь согласилась. Фадлан пишет, что обычно именно рабыни добровольно соглашались быть принесенными в жертву хозяину. От привязанности ли к покойному или оттого, что жизнь секс-рабыни у русов была ужасна и путешествие в рай казалось привлекательным исходом, он не проясняет. Последние 10 дней своей жизни девушка получала самое лучшее обращение, но при этом ее ежеминутно стерегли, чтобы вдруг не сбежала, если передумает. Тем временем для покойника шили особый погребальный наряд, на сушу вытаскивали ладью и устанавливали ее ровно на погребальном костре. Всеми приготовлениями руководила старуха, названная у Фадлана «ангелом смерти». Фадлан описывает ее как ведьму, «толстую и злобную». Вероятно, то была вёльва (прорицательница): викинги приписывали вёльвам способность к магии и предсказанию будущего. В день похорон покойника извлекли из временной могилы, одели и уложили на сработанную для этого кровать под шатром в ладье, рядом положили оружие. В ладью снесли приношения: еду и хмельное питье, а также разрубленные тела жертвенных животных: собаки, двух лошадей, двух быков, петуха и курицы.

Тем временем девушку-рабыню передавали друг другу мужчины из рода покойного, каждый из которых совершил с ней половой акт и просил сказать умершему, что она делает это «только из любви к нему». С наступлением вечера с девушкой совершили особый ритуал: ее трижды поднимали, давая заглянуть за особые деревянные ворота. Первый раз, выглянув, девушка сказала: «Я видела отца и мать». Второй раз: «Я видела всех моих покойных родных». Третий раз сказала: «Мой хозяин сидит в раю, там зелено и прекрасно. С ним мужи и юные, и он зовет меня. Пошлите меня к нему». После этого девушку увели к ладье. Там она сняла с себя два браслета и отдала ангелу смерти, вёльве, которая должна была лишить девушку жизни. Жертву подняли в ладью и дали ей одурманивающий напиток, над которым она, прежде чем выпить, спела. Напиток, вероятно, содержал наркотик, так как девушка вскоре стала вести себя неадекватно. Когда она окончательно охмелела, ее увели в шатер. Тут дружинники покойного стали колотить по щитам палками, заглушая крики девушки, чтобы другие рабыни не услышали, не встревожились и после не боялись бы отдать себя в погребальную жертву. Затем последовало ритуальное изнасилование. В шатер вошли шестеро мужчин и совершили с жертвой половой акт, после чего ее уложили рядом с покойником. Четверо из мужчин держали ей руки и ноги, а двое взялись за концы веревки, наброшенной жертве на горло, чтобы в нужный момент затянуть. Теперь все было готово, и ангел смерти принялась вонзать девушке нож между ребер, а те двое душили ее веревкой, пока она не умерла. Тело девушки оставили рядом с телом вождя.

Здесь наступила кульминация погребальной церемонии. Ближайший из мужчин-родственников покойного, раздевшись донага, спиной вперед подошел к ладье с пылающим факелом в руке и зажег погребальный костер. После этого люди потянулись к костру, каждый нес горящую ветвь и кидал в него. Вскоре запылали и ладья, и шатер. Один из русов сказал ибн Фадлану, что арабы глупы, раз зарывают тела самых дорогих людей в землю на корм червям: «Мы же вмиг сжигаем их в пламени, чтобы они попали в рай немедленно и тотчас». Когда костер прогорел, над углями насыпали курган, а на его вершине вбили деревянный столб с вырезанным на нем именем покойного вождя – предположительно рунами.

Особо предприимчивые русы могли отправиться торговать дальше: проплыть еще 1450 км вниз по Волге до Итиля (или Атиля), столицы Хазарского каганата. Ее местонахождение до сих пор точно не определено, но, вероятнее всего, она располагалась недалеко от нынешнего села Самосделка в дельте Волги, где в 2008 г. археологи обнаружили следы крупного раннесредневекового города. Из Киева торговцы-русы могли добраться до Итиля коротким путем: спуститься по Днепру в Черное море, оттуда плыть в Азовское и подниматься по Дону до хазарской пограничной крепости Саркел, ныне ушедшей под воду созданного при Сталине Цимлянского водохранилища. Выше Саркела Дон сближается с Волгой, там их разделяют лишь около 65 км. Сегодня в этом месте проложен Волго-Донской канал, соединяющий две реки, но русам приходилось нести или волочить свои суда по земле, чтобы выйти в Волгу и доплыть до Итиля.

Арабы, посещавшие Итиль, писали, что город был разделен на три части рукавами Волги. В западной его части располагались административный центр, суды, крепость и стоял гарнизон. В восточной части сосредоточивалась торговля, там русы и вели дела с арабскими купцами. Пошлины, составлявшие десятую часть стоимости товара, проданного на здешних рынках, и были основным источником дохода каганата. Между западной и восточной половинами, на острове, пребывали монархи – там стояли дворцы кагана и бека. Арабские источники характеризуют кагана как духовного лидера, живущего в уединении, тогда как бек – это визирь, или первый министр, ответственный за управление государством и командующий его военными операциями. Дворец и связанные с ним здания были выстроены из каменных блоков и кирпича, большинство же населения города жило в традиционных войлочных юртах. Многие проводили в городе только зиму, а летом возвращались в степь на кочевье. Каганат был веротерпимым и многоконфессиональным государством. Каган и члены правящей элиты в начале VIII в. обратились в иудаизм, но большинство их подданных сохранили приверженность традиционным шаманистским верованиям. В Итиле существовали сообщества христиан, мусульман и язычников (в основном это были иноземные торговцы), и у всех имелись свои места отправления культа. Для разрешения споров, возникавших между носителями разных верований, работал особый суд из семи судей: двоих христиан, двоих мусульман, двоих иудеев и одного, представлявшего шаманистов и язычников.

Для некоторых купцов-русов Итиль был только остановкой на долгом пути в Аббасидский халифат, или Серкланд, как его называли викинги (вероятно, из-за свободных арабских одеяний, от слов serkr – платье, одежда, и land – страна). Взяв в Итиле корабль и переплыв Каспийское море, купцы попадали в города Абаскун и Ардебиль на территории нынешнего Ирана, откуда караванным путем через Иранское нагорье и хребты Загроса выходили на жаркие сухие равнины Месопотамии и достигали Багдада. Отправившийся из Швеции купец обычно оказывался в Багдаде через два или три года. Что он думал, впервые увидев верблюда, остается только гадать. Персидский географ Ибн Хордадбех в 840-х гг. писал, что прибывающие в Багдад русы пытаются выдавать себя за христиан, потому что для мусульман христиане более приемлемы, чем язычники, и что они платят «джизью» – податью, взимаемой с каждого неверного. Совершая сделки с русью, арабы прибегали к помощи славян-евнухов, которые им переводили. Обычно пришельцев-русов арабы относили к «сакалиба», то есть белокожим и светловолосым людям, таким как славяне. Отдельные арабские авторы, например много путешествовавший Аль-Масуди (умер в 957 г.), понимали, что русы и маджусы, время от времени нападавшие на мусульманскую Испанию, – один и тот же народ.