Эрмин вздрогнула. Во время их первых встреч Тошан часто говорил о духах, населяющих окружающий мир, небо и землю. Ее муж перенял верования предков — индейцев монтанье и не усматривал ничего необычного в явлениях, которые могли бы вызывать удивление белых людей.

— Но это же чудо из чудес! — согласилась она. — Тала, представь себе то, что чувствую я в такие моменты! Мне кажется, я вижу сон. Ты уверена, что в этом нет ничего для нее опасного?

— Думаю, что нет, — сказала свекровь. — Идем живее, у тебя зуб на зуб не попадает! Киона, наверное, ждет не дождется.

«Вот и все, — подумала раздосадованная Эрмин, — дальше этого разговор не пойдет. Нельзя проявлять излишнее любопытство, когда речь идет о чуде…»

Через минуту она увидела елку, а Киона бросилась ей на шею.

— Мимин! Как ты смешно выглядишь в этой одежде! И Мадлен тоже! Но ей стало жарко и я помогла ей раздеться.

Кормилица подтвердила это мягкой улыбкой. Ее длинные черные косы были связаны вместе на спине. Но в брюках она стала как-то иначе двигаться, у нее изменилась походка, а довольно большая грудь была стиснута шерстяным жилетом.

— Давай твой шарф, Мимин, — звонко сказала Киона. — Посмотри на мою елку! Шарлотта так замечательно ее украсила!

Перед Эрмин была девчушка пяти с половиной лет, радостная, шумливая, она размахивала руками и прыгала вокруг елки. Прелестный ребенок, одетый в индейский наряд, чуть-чуть отличался от Кионы-видения, сдержанной и молчаливой.

«Или Кионы из моих галлюцинаций! — сказала себе молодая женщина. — Нет, сомнений не остается! Это не галлюцинации, раз Мукки, Мари, Лоранс и Мадлен тоже видели ее».

Мадлен достала два куска фруктового торта, которые Мирей завернула ей в дорогу.

Сняв свой маскарадный костюм, Эрмин уселась на медвежью шкуру. Кончиками пальцев пригладила свою роскошную белокурую гриву, освобожденную от шерстяной шапочки.

— Какая ты красивая, Мимин! — проговорила нараспев Киона. — Мне можно пойти во двор погладить собак?

— Пока нет, — ответила та с сожалением. — Лучше оставаться здесь, в безопасности.

Тала вздохнула. Ей тяжело давалась эта жизнь взаперти, ведь девочка привыкла к полной свободе.

— Потерпи, Киона, — сказала она. — Лучше принеси чашки нашим гостьям.

Девочка подбежала к шкафу и достала оттуда посуду. Эрмин осматривалась, чтобы увидеть, как устроилась здесь ее свекровь. Семейство Дунэ, наверное, пришло бы в ужас: их кухня теперь напоминала охотничью хижину. Тала перенесла сюда матрас, который накрыла пестрым покрывалом и волчьими шкурами, и положила возле печки. На окно она повесила «ловца снов» — круги, сплетенные из тростника, между которыми были натянуты нити наподобие паутины. Все это было украшено перьями совы. Тошан утверждал, что ловушки притягивают к себе кошмары и дети лучше спят.

— В общем, Тала, ты пользуешься только одной комнатой, — констатировала Эрмин.

— Да, мне вполне достаточно. Я никогда не могла понять, для чего бледнолицые строят такие большие дома. Одну комнату легче нагреть. Мы с Кионой очень хорошо здесь себя чувствуем.

— Делай, как тебе удобнее. Ты дома.

Мадлен тоже пришла и уселась на шкуру. Они выпили кофе возле елки. Это ужасно понравилось Кионе, которая принялась играть с мячом, набитым опилками.

— Надеюсь, вы будете часто к нам наведываться, — сказала Тала, присоединившись к ним. — Ты знаешь, Эрмин, что это подсвеченное дерево стало и моим другом? По вечерам я выключаю верхний свет, остаются только эти маленькие разноцветные лампочки и горит огонь за заслонкой в печке, это так красиво! Странный обычай, но мне он по сердцу.

— Он пришел к нам из стран Северной Европы, — объяснила молодая женщина. — Должна тебе сказать, Тала, что я поставила свою мать в известность о том, что вы с Кионой проведете зиму в Робервале. Я также добилась того, что мой отец будет исполнять свои обязанности крестного и позаботится о вас в случае необходимости. В нашей ситуации необходимо находить правильные решения, забыв о прошлом. Сегодня утром мои родители сопровождали меня сюда на машине.

Эрмин говорила очень тихо, чтобы девочка не слышала, хотя она, казалось, была полностью увлечена игрой. Потом добавила отстраненно:

— Они поехали на поезде в Шикутими. Маме нужно сделать покупки, наверняка это рождественские подарки. Они проведут там два дня.

— Какая глупость! — процедила индианка сквозь зубы. — А кто будет защищать вас сегодня вечером? С кем остались твои дети?

— Не волнуйся, мама все предусмотрела и организовала за несколько минут. Бетти, наша соседка, присматривает за детьми. Ее старший сын, Симон Маруа, уже месяц работает на сыроварне на улице Ганье. Он часто ночует в пансионе, но сегодня заберет автомобиль моих родителей и поедет за нами следом. Кроме того, он и его брат Арман будут ночевать в нашем доме. Знаю, кто этому страшно обрадуется! Шарлотта! Они с Симоном обручились или вот-вот обручатся.

— Ну что ж, твоя мать приняла разумное решение, — вздохнула Тала. — Лора — сильная и гордая женщина. Ну а ты, Мадлен, для чего ты приехала с Эрмин?

— Хотела сходить в церковь исповедаться, — застенчиво прошептала кормилица.

Тала пожала плечами с презрительным выражением лица, но никак не прокомментировала реплику. Услышав эти слова, Эрмин встала, вспомнив о своих обязанностях.

— Я отвезу тебя в церковь Нотр-Дам! — сказала она подруге. — Вернемся в полдень, Тала. Я куплю мяса и сладкого.

— А я могу с вами пойти? — взмолилась Киона, отложив мяч в сторону. — Мимин, возьми меня с собой!

— Не могу, родная! — с сожалением ответила молодая женщина. — В другой раз… Верь мне, девочка.

Киона покачала головой. Она взяла свою куклу и с грустью положила ее на шкуру. Это зрелище разжалобило Эрмин, но у нее не было другого выхода.

Однако чуть позже, когда она высадила закутанную и неузнаваемую Мадлен перед церковью, ее вдруг осенило.

— Гениально! — воскликнула она, направляя упряжку в сторону санатория в Робервале.

Сестра Аполлония приняла Эрмин в большом кабинете, два окна которого, выходившие на озеро, были покрыты изморозью. Старая монахиня, сидя перед большой канцелярской книгой, смущенно улыбнулась гостье.

— Здравствуй, Мари-Эрмин. Очень мило с твоей стороны навестить меня, но нужно было предупредить заранее. У меня совершенно нет сейчас времени.

— Я на минутку, сестра. Я просто воспользовалась тем, что была в городе, и заехала к вам. Я осмотрела часть здания. Этот санаторий — что-то потрясающее, современный и расположен прекрасно.

Взгляд серых глаз сестры Аполлонии за стеклами очков выражал живое одобрение.

— По правде говоря, я просто хотела назначить день концерта, о котором мы говорили в прошлый понедельник. Предлагаю либо тридцатое декабря, либо второе января, если у вас на эти числа ничего не запланировано.