Детский сад какой-то! Людвиг вздохнул и присел перед мальчишкой на корточки, чтобы не нависать сверху.

– Знаешь, как прошел мой первый учебный день? Я так переволновался, что чуть не перекинулся в волка прямо на уроке. Испугался, что еще немножко – и точно превращусь, вскочил с места и побежал в коридор, но не рассчитал и врезался лбом в дверь. Она треснула, а у меня даже шишки не было. После этого меня вся школа звала Eichenkopf, дубовая голова. Не очень долго, пару недель. Потом я поскользнулся в туалете и разбил лоб об ободок унитаза. Дальше меня дразнили по-другому, но такие слова приличные люди вслух не произносят. – Из-за коленок раздалось сдавленное хихиканье. – Это еще в Германии было, – продолжил Людвиг. – А в местной школе меня просто втолкнули в кабинет, поставили к доске и сказали: «Это Людвиг, он по-русски не говорит, но будет с нами учиться». И мои прекрасные одноклассники почему-то решили, что очень смешно будет обзывать меня самыми разными словами – обидными, необидными, все вперемешку – и смотреть, как я реагирую. А я вообще не понимал, чего они от меня хотят, просто чувствовал, что издеваются. Злился, конечно.

– И что ты сделал, чтобы они перестали?

– Разбил зачинщику нос – это на любом языке выглядит одинаково.

– А он родителям не пожаловался?

– Конечно пожаловался. И родителям, и учителям. Отца вызвали к директору. Они что-то там обсудили, этот на меня потом весь вечер орал и… ладно, неважно. Он просто не знал, что со мной делать, вот и орал. А тот дурак, который по носу получил, решил, что ему теперь все можно, и завел привычку на уроках швыряться в меня жеваной бумагой, шариками такими. А иногда и просто жвачкой. Она в волосах застревала, обидно было. Но я ему жестоко отомстил.

– Как? – заинтересовались колени.

– О, с фантазией девятилетнего мальчишки! Утром перед школой подкараулил его в волчьей ипостаси, нарычал, порвал штаны на заднице, спер рюкзак и закинул его в мусорку. Открытым. А потом стоял на углу и любовался, как этот придурок в дырявых штанах пытается выудить свои вещи из контейнера. Накрапывал дождик, мимо шли люди… Одноклассники тоже шли – это же была ближайшая к школе мусорка! В общем, обсуждений всем надолго хватило, даже обо мне забыли на какое-то время.

– А можно с моими так же?

– Со всем классом? Затруднительно. Да и не поможет. Мне не помогло. Было весело, но не помогло. Так что… Попытайся с ними просто поговорить как-нибудь, что ли. Объяснить, что тебя обижает их поведение.

– Они даже слушать не будут!

– А ты пробовал?

Тимур наконец-то соизволил поднять голову и уставился на Людвига как на идиота. Будто тот посоветовал ему не с людьми поговорить, а рыбкам в пруду стихи почитать. Хотя, думается, с рыбками было бы проще – вряд ли они начали бы смеяться над ним или огрызаться в ответ.

– Научи меня магии, – хрипло произнес мальчишка.

– Магия не защитит тебя от насмешек. Скорее, наоборот, люди будут интуитивно чувствовать в тебе некоторую чужеродность. Только хуже станет.

– И что мне делать?

– Быть собой. Говорить то, что хочется сказать. Делать то, что хочется делать. Серьезно, я не знаю другого способа общаться с людьми.

– А что сделал ты? Ты же что-то сделал? Или так и остался изгоем до конца учебы?

– Я попросил у ребят помощи.

– Как?

– Словами. На очень ломаном русском и немножко на английском, тыча пальцем в словарь. Собрал весь класс и попросил, чтобы они научили меня языку. Пообещал в ответ помочь с теми предметами, которые знаю, – с математикой, с тем же английским. Рассказал, что у меня нет друзей, что я города не знаю и гулять не хожу. Про историю с треснувшей дверью и не треснувшим унитазом тоже рассказал. Шрам на лбу показал. Все почему-то захотели его потрогать, особенно девчонки. Он тогда таким здоровенным казался, это сейчас почти не видно. И ребята взяли меня под опеку. Кто-то принес книжки детские: такие, знаешь, с ударениями и картинками, по которым читать учатся. Мы сидели на переменах и читали вслух. А я им комиксы приносил, которые с собой привез. На немецком, правда, но здесь тогда никаких не было, так что мы все вместе картинки разглядывали, а потом я переводил как мог. Мальчишки таскали меня за собой по каким-то закоулкам и подворотням, а еще мы с ними с гаражей прыгали, по стройкам лазали. Так и подружились.

«А что, так можно было?» – говорили глаза Тимура. Сам Тимур не говорил ничего, переваривал информацию.

– Вали в душ! – велел Людвиг, поднимаясь.

– А магия? – встрепенулся мальчишка.

– Никакой магии, пока я не посплю и не выпью кофе. А потом подумаю.

Когда они встретились спустя неделю все на той же набережной, в темных волосах Тимура выделялась яркая малиновая прядка. А на скуле красовался синяк – тоже яркий, но чуть менее малиновый. Скорее, желто-фиолетовый.

– Это что? – спросил Людвиг, имея в виду все сразу.

– Ты же говорил, что нужно быть собой и делать то, что хочется. Ну я и… Давно мечтал, честно говоря. А что? Тоже скажешь, что так нельзя, что это не по-мужски, что я глупо выгляжу?

Сказать, конечно, хотелось. Или дернуть за этот розовый трындец. Или перекрасить его обратно во что-то более натуральное.

Но, с другой стороны, Тимур действительно имеет полное право быть собой. И если ему почему-то нравится…

– Фингал тоже из-за челки?

– Не, фингал из-за Динки. Точнее, из-за ее красавчика. Ну, того, с которым она рассекала везде в последнее время. Я из школы шел, а они у подъезда ругались. Она вроде как отшить его пыталась, а он к ней лез с поцелуями, потом вообще руки распускать начал. Я не выдержал и сунулся между ними. А он мне двинул.

– Сильно болит?

– Неа, – мужественно соврал Тимур, осторожно касаясь щеки. – Меня Динка уже подлечила.

– Ты хоть сдачи-то дал?

– Попытался. Я его толкнул, но, кажется, он этого даже не заметил.

– Ясно. – Людвиг со вздохом осмотрел этого героя: плечи узкие, ручки-палочки, джинсики в обтяжку – не парень, а тонконогий олененок. Драться с такими ему даже в детстве казалось неспортивным. Хотя под мостом, помнится, Тимур висел довольно долго, значит, цепкий и жилистый. Есть с чем работать. – Так, магия подождет, начнем с разминки. Что у тебя на ногах, кеды? Ладно, сойдет. Погнали.

– Куда?

– На институтский стадион, там сейчас нет никого. Пару кругов пробежишь для разогрева, а я пока подумаю над учебной программой. Ну что уставился? Вперед и с песней! В здоровом теле – здоровый дух!

Глава 14. Магия, генетика и немного печенья

– У нас в школе есть девочка, Инга Гаврилова. На год