Прошел месяц, и переговоры Кеннеди с Аденауэром носили уже более напряженный характер. Кеннеди задал Аденауэру многие из тех вопросов, которые задавал Брандту, но некоторые ответы не удовлетворили президента. На вопрос, есть ли вероятность того, что Советы что-то предпримут в Берлине в 1961 году, Аденауэр ответил, что «может, предпримут, а может, и нет», заметив, что он не пророк. Когда в ноябре 1958 года Хрущев выдвинул шестимесячный ультиматум, сказал Аденауэр, никто не ожидал, что он будет настолько терпелив.

Кеннеди хотел узнать, какой, по мнению Аденауэра, должна быть реакция США, если Советский Союз все-таки подпишет сепаратный мирный договор с Восточной Германией, предположив, что Хрущев сделает это без блокады Берлина.

Пожилой Аденауэр прочел лекцию молодому президенту о том, почему создалась такая сложная ситуация с Берлином. Знает ли президент, спросил Аденауэр, что до сих пор не подписан мирный договор между четырьмя державами и Германией? Известен ли президенту такой «малоизвестный факт», задал он следующий вопрос, что Советский Союз до сих пор сохраняет военные миссии в Западной Германии? Западные союзники просили Аденауэра не слишком распространяться об этом, сказал канцлер, поскольку они тоже оставили миссии в Восточной Германии, которые помогают им собирать информацию.

Министр иностранных дел Генрих фон Брентано оценил шаги, которые может предпринять Советский Союз, поскольку Аденауэр не смог ответить на прямой вопрос Кеннеди. По его мнению, Советский Союз едва ли повторит блокаду Берлина. Вероятнее всего, сказал Брентано, Советы передадут контроль над Берлином руководству Восточной Германии, которое будет всеми силами препятствовать доступу в город. Исходя из этого Брентано предложил разработать план на случай возникновения непредвиденных ситуаций с учетом такой возможности.

В случае нападения Советского Союза, сказал Аденауэр, Западная Германия выполнит свои обязательства и вмешается, чтобы поддержать западные войска. «Падение Берлина станет смертным приговором для Европы и западного мира», – сказал Брентано.

Далее началось обсуждение, какие права имеет каждая из сторон в случае возникновения непредвиденных ситуаций в Берлине. Какие права в соответствии с международным правом имела Западная Германия на Берлин? Какие права хотела иметь? Какие права имели четыре державы, чтобы обеспечивать и защищать жителей Берлина? В чем суть натовских гарантий в отношении Берлина?

Все эти вопросы требуется тщательно проработать, сказал Аденауэр.

Кеннеди с трудом сдерживал раздражение, слушая перевод.

Для Аденауэра решение Берлинского кризиса состояло в том, чтобы не было деления города на восточный и западный и была единая Германия. По его замыслу, интеграция Западной Германии в сообщество западных стран являлось предпосылкой для возможного объединения, поскольку давала больше шансов вести переговоры с позиции силы. Аденауэр объяснил Кеннеди, что Западная Германия не испытывает никакого интереса к двусторонним переговорам с Советами. В большой игре, сказал Аденауэр, Западная Германия «всего лишь маленькая фигура». Он нуждался в помощи со стороны американцев и не скрывал этого.

Кеннеди сказал, что обеспокоен ежегодной «утечкой золота», порядка 350 миллионов долларов, которые идут на содержание американских войск в Германии. Он назвал эту ситуацию «одним из основных факторов в наших счетах платежного баланса». Он хотел, чтобы канцлер помог ему уменьшить расходы США в Германии и увеличил закупки военных и других товаров в Соединенных Штатах. Президент не стремился к прямому бюджетному облегчению за счет Аденауэра. Он хотел, чтобы более богатая Западная Германия оказывала больше помощи менее развитым странам, тем самым сняв часть этого бремени с Соединенных Штатов. Аденауэр согласился с этим и другими экономическими требованиями, которые могли облегчить бремя Соединенных Штатов.

Кеннеди меньше связывал себя обязательствами с Германией, чем его предшественники, и, кроме того, он считал, что преуспевающая Германия должна взять на себя часть расходов Соединенных Штатов.

По результатам встречи было опубликовано совместное заявление, в котором не было ни слова о проблемах, по которым стороны не пришли к соглашению. Корреспондент немецкого журнала «Шпигель» сообщил, что Аденауэр сильно разочарован визитом, в ходе которого не удалось обсудить основные проблемы, интересующие Бонн. По словам журналиста, три продолжительных совещания за два дня «лишили западногерманского канцлера физических сил и уничтожили его политические планы». Аденауэр, говорилось в статье, после окончания переговоров спускался по ступеням Белого дома «явно усталый, а его загорелое лицо казалось пепельно-желтым».

«Шпигель» сообщил, что правительство Кеннеди не удовлетворило просьбу Аденауэра по окончании переговоров в Белом доме провести выходные с другом, президентом Эйзенхауэром, в Пенсильвании. Вместо этого, по сообщению журнала, ему было «разрешено» полететь в Техас на «ранчо вице-президента Джонсона».

Аденауэр, несмотря на высокие темпы экономического роста страны, страдал от уменьшения собственного влияния в Вашингтоне. С американскими союзниками он выполнил план Маршалла, восстановил свою страну, вошел в НАТО, а теперь должен освободить место Советам. Его ближайший друг и советник, Джон Фостер Даллес, умер два года назад. Пара немецких журналистов, крутившихся у Белого дома, рассказали, что у Аденауэра и Кеннеди установились тесные личные отношения, но этому не было никаких доказательств.

По окончании визита западногерманского канцлера Кеннеди вышел на лужайку у Белого дома в сырой и холодный вашингтонский апрель. История оценит его по заслугам, сказал он об Аденауэре, за его невероятные «успехи по соединению народов Западной Европы и укреплению связей между Соединенными Штатами и Федеративной Республикой».

Аденауэр, в свою очередь, назвал человека, в котором сильно сомневался, «великим лидером», несущим «огромную ответственность за судьбу свободного мира».

Почти незамеченным остался ответ Аденауэра на вопрос репортера в Национальном пресс-клубе относительно слуха о возможном строительстве бетонной стены. «В ракетный век, – немного помолчав, сказал Аденауэр, – бетонные стены не имеют большего значения».

Стоунволл, Техас

Воскресенье, 16 апреля 1961 года

В воскресный солнечный полдень Аденауэр с дочерью Либет и министром иностранных дел Брентано вылетел из Вашингтона в Остин, штат Техас. Оттуда на вертолете их доставили в Стоунволл, расположенный примерно в ста километрах от Остина с населением около пятисот человек, места рождения вице-президента Джонсона, рядом с которым находилось его ранчо.

Аденауэр обменял мир реальных проблем на то, что для немцев обладало невероятной притягательностью, – открытые пространства Америки и Среднего Запада, ставшие популярными благодаря романам немецкого писателя Карла Фридриха Мая [33] (который, между прочим, никогда не был в Америке).