Воспоминания наваливаются гурьбой. Я сжимаю голову. В висках болезненно давит, но ещё хуже от мыслей. Как там Алан? Поправился ли он? Что сказал ему Ри?

Телохранитель видел, как я использовала магию крови… Но понял ли, что это было ради лечения? Или увидел в действиях злой умысел? Я прыгнула в озеро… Значит, считаюсь мёртвой? Нет, скорее всего меня объявили в розыск как пособницу культа и врага Руанда. На глаза оборотням лучше не показываться... Возможно, и в Лимерии мне будут не рады. Для меня уже, наверняка, наточен отдельный топор и намылена особенно крепкая верёвка. Церемониться никто не станет.

Вот только от мысли, что больше не увижу Алана — больно. «Всё! Забудь про него — мысленно приказываю я себе. — С принцем всё будет хорошо! Сама же видела, что его рана затянулась! Думай лучше о себе!» Но проще сказать, чем сделать. Тревога и тоска прочно поселились в сердце.

«Так! Катя! Ну-ка взбодрилась! — хлопаю себя по щекам. — От сюжета ты сбежала. Алана спасла. Остальное не твоя забота! Мало ли мужиков на свете! А от истинности одни проблемы! Сейчас лучше оглядеться, найти Кристинию и выманить из неё ответы! Она явно где-то тут… И знает больше, чем говорит».

— Проснулась? — вдруг доносится голос из соседней комнаты. Я вздрагиваю от неожиданности. — Иди сюда, милая!

«Вспомнишь солнце, вот и лучик», — бормочу я и опускаю ноги с кровати. На полу меня уже ждут мягкие тапочки. Сама я одета в белоснежную сорочку. Сколько не пытаюсь вспомнить, не могу понять когда успела из холодного озера переместиться в логово ведьмы. И ещё эти зеркала повсюду… Жуть!

Не зная чего ждать, встаю и прохожу в соседнюю комнату. Это оказывается кухня — совсем маленькая и тоже увешанная зеркалами. На столе тарелка с супом. Тёплая.

— Кушай, — раздаётся в воздухе. Я резко оборачиваюсь и вижу Кристинию. Она внутри одного из зеркал, улыбается своей прежней улыбкой.

— Почему ты…

— Снова в зеркале? — поднимает она брови.

— Да…

— Такова цена, — Кристиния изящно пожимает плечами. Потом поправляет чёрные волосы.

— Цена?

— За использование магии крови. Чтобы послать тебе копию книгу в другой мир, мне пришлось пожертвовать телесной оболочкой.

Я качаю головой:

— Хочешь сказать, ты ради меня обрекла себя на такую жизнь? Почему я должна тебе верить?

— Не должна, — женщина улыбается, однако глаза у неё остаются холодными. — Но это правда. А сейчас, прошу тебя, покушай. Суп остывает.

— Откуда он тут взялся?

Кристиния грустно вздыхает, словно её обижает моя подозрительность, а потом щёлкает пальцами и ложка, что лежит на столе, поднимается в воздух.

— Это мой дом. Здесь всё пропитано кровью… Моей кровью. Только тут я могу чувствовать себя хозяйкой. Продукты принёс помощник. А теперь кушай… Неужели ты думаешь, я хочу тебе навредить, милая? Ты же моя любимая доченька.

Меня передёргивает от её тона. От взгляда. Я с подозрением смотрю на тарелку. Но потом решаюсь. Сажусь на стул и беру в руки ложку. Ведь если бы Кристиния хотела, то я бы даже не проснулась. Стоит хотя бы изобразить, что верю её словам. Кто знает, на что способна ведьма, если её разозлить.

Суп оказывается очень даже вкусным. И словно бы знакомым… Мать смотрит на меня с любопытством, словно ждёт какой-то реакции. А когда не дожидается — спрашивает:

— Ну как? Узнаёшь?

Я непонимающе смотрю на неё.

— Ты любила это блюдо, когда была ребёнком, — объясняет она. — До того, как тебя разделило…

— Разделило?

— Да, — Кристиния смотрит пристально. — Когда твоя подружка Элиза написала книгу, сюжет настолько сильно противоречил реальности, что твою душу, Виктория, разорвало на две части. Одна половина осталась здесь, а другую забросило в другой мир.

Разорвало… на две части!

У меня начинает ломить виски, да так сильно, словно в них забивают гвозди. Если бы я не сидела на стуле, то наверняка бы упала от головокружения.

— Катя и Виктория — это части одной души? — бормочу я, пытаясь прийти в себя.

— Да, верно. Катя — скорее светлая твоя часть. А Виктория — ближе к тёмной. Хотя в вас намешано разного… В другом мире ты не рождалась, а просто появилась… Может быть заняла чьё-то пустое подходящее тело, что лежало в забытье. Поэтому возраст у вас с Викторией одинаковый

— Н-но… — Я тру переносицу. — Как в это можно поверить?!

— Подумай сама, милая моя, — озабоченно качает головой Кристиния. — Разве ты помнишь своё детство? Разве жизнь твоя не была серой и скучной? Скорее всего ты не могла в полной мере испытывать эмоции. Всё это последствия разделения души.

Кристиния права. Именно такой и была моя жизнь в России. И детство… да, я действительно ничего не могу о нём сказать. Словно его не было вовсе.

А ведь я думала, в истории с книгой замешано перемещение во времени. Похоже, всё проще. И сложнее одновременно… Получается, в книге Элизы характер злодейки настолько сильно отличался от реального, что единственным вариантом исполнить сюжет стало разделение души Виктории надвое.

Вот почему Виктория упала в обморок и не просыпалась! Вот почему после пробуждения вела себя так безумно! Вот почему изменился её характер!

— Если это правда…  — говорю я, — ...то почему части души соединились вновь? Что поменялось?

— В какой-то момент вы обе оказались близки к смерти, — отвечает Кристиния. — Вас притянуло как половинки целого, а в сознании осталась та, что была сильнее. Но даже так, наверняка, иногда Виктория даёт о себе знать. Ты может что-то такое замечала? — она наклоняет голову, точно пытаясь угадать, о чём я думаю.

Я вспоминаю, что и правда… ведь оказавшись в мире романа, я частенько говорю и делаю то, что мне не свойственно. Взять тот же сарказм. Или то, как иногда ловко вру и выкручиваюсь… Неужели в эти моменты во мне просыпается тёмная половина?

Как бы я не относилась к Кристинии, её история похожа на правду. Вот только мне до сих пор непонятно, что мать хочет от меня. Именно этот вопрос я ей и задаю.

— Моя девочка, — ласково говорит Кристиния. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Месть мне не нужна. К смерти второй жены короля Руанда не имею отношения. Её записали на меня просто потому, что не нашли другого виновного.

Всё это звучит сомнительно… Я вспоминаю, как Кристиния меня душила. С какой угрозой говорила со мной в костяной башне… Нет, у этой женщины сто масок. Верить я ей не могу. Хочет мне счастья? Это вряд ли. Однако, свои подозрения решаю не высказывать.

— Значит… — говорю я. — Ты можешь связываться со мной через зеркала?

— Могла. Пока ты не надела кристалл ведьмы. Мои силы вне этого дома сильно ограничены… К тому же, приходилось оглядываться на книгу судьбы.