class="p1">— Почему? — искреннее напряжение читалось во взгляде Даши. Она понимала — Тае нелегко признаваться в таких вещах.

— Он уезжает. За границу учиться. Мне он ничего не говорил, но накануне 2-го приходил ко мне его отец и сказал, что уже готовит документы, — голос стал ещё тише, и, наконец, Тая не смогла сдерживаться — замолчала, чтобы не заплакать.

— Отец? А к тебе-то он зачем приходил? — вознегодовала подруга.

— Просил порвать с Олегом, чтобы он уехал со спокойной душой.

— Го-осподи, да он, оказывается, боится, что ты можешь сделать обратное? Ты поняла? — Дарья упорно не замечала влажных глаз девушки, пытаясь вытащить её из отчаяния.

Тая почувствовала, как ужасно закружилась голова, дыхание сорвалось.

— Мне от этого не легче. Олег будет решать сам — я так решила. И получится, что выпускной — это наш последний вечер. Не хочу ему портить своим видом воспоминания о празднике. Скажу перед ним, что не пойду, и всё.

— Тая, ты поступаешь неправильно, за счастье надо бороться, — решительно произнесла Даша, хотя в душе очень даже понимала подругу. — Поговори с Олегом. Может, что-то изменишь.

Карие глаза, полные слёз до краёв, благодарно посмотрели на Дашу: — Спасибо, Даш, я не могу. Мы с ним обсуждали как-то то, что нам придётся рано или поздно расстаться, мы не подходим друг другу — ниши отношения невозможны. Он твердил другое — то, что мы поженимся в случае его отъезда, и я поеду с ним. Если он передумал — на то есть веские причины. Если нет — у него ещё есть время сказать мне.

Дарья потрясённо смотрела на эту отважную девушку, добровольно принимающую очередную оплеуху от судьбы. Но тут же её мысли перекинулись на себя. А чем она лучше? Разве её положение чем-то отличается от Таиного? Разве что Миша не богач, а так тоже не известно, как будут развиваться их отношения после школы. Про его принципы она наслышана. И вдруг вместо того, чтобы убеждать Таю наставить на путь истинный Олега, девушка стала рассказывать свою историю.

— Документы можно подавать в разные ВУЗы. Можешь хоть в МГУ свои результаты отослать, — убежденно говорил Олег, играя тоненькими пальчиками девушки.

Они прогуливались по роще в этот вечер, а Тая была необычно молчалива и грустна в отличие от него.

Солнце село, и сверху опустилась долгожданная прохлада. Волосы девушки уже опустились ниже подбородка, белой волной скрывая её острые скулы. В последнюю неделю она очень страдала из-за нападок деда, но ничего не говорила Олегу… Они стали друг от друга многое скрывать, и начала это отнюдь не она. Тая знала, к чему это ведёт, но не могла принимать это спокойно. Душу разрывало от невыносимой боли. А может, Даша права, и стоит бороться за себя… Она бы и боролась, если бы Олег всё не решил сам. А это так — она чувствовала. И точка.

— Ты куда будешь подавать? Решила? — спросил он её.

Тая отвлеклась от своих невесёлых мыслей и взглянула в его красивые глаза, мечтая запомнить их. Может, и навсегда.

— Ещё нет. Да и не знаю, буду ли пытаться в разные места. На нотариуса у меня денег нет, — она просто пожала одним плечиком, — чтобы заверить копии. Пойду в одно место. Наверное.

Его лицо вдруг сделалось жёстким, он отвернулся и оглядел еле видные в темнеющем пространстве стволы деревьев.

— Тая, до выпускного осталось три дня, и я тебе ничего о нём не говорил не случайно. Я уезжаю послезавтра. Сначала в Москву, на подкурсы по языку, потом сдаю экзамен и лечу в США. Хочу, чтобы ты поняла меня. Я вынужден так поступить — не по своей воле, — он сильнее сжал её ладошки. — Но я не хочу… ты не думай, мы не расстаёмся. Я заберу тебя.

Девушка слушала его, склонив голов на бок, и её глаза мудро смотрели, понимая, как же ему нелегко сейчас — признаваться в том, что раньше отрицал.

— Олег, послушай, я понимаю…

— Нет, ты не понимаешь. Ты думаешь, что я бросаю тебя, но это не так. Всего я не могу тебе рассказать. Просто прими это. Я обещаю, — парень приблизился к ней и обнял, ища губы. — Я обещаю — мы будем вместе. Если мой отец хочет заграничный университет — он его получит. Но мою душу — нет.

— Олег, — отстранилась Тая от него, говоря еле слышно. — Не надо обманывать себя… и меня. Я знала, что так будет. И… я была готова к этому. Не ломай свою…

— Перестань! — перебил он её яростно. — Я люблю тебя, ничего не может помешать или как-то переубедить меня. Я буду прилетать на каникулы, звонить, понимаешь? Мы обязательно будем вместе! Прошу тебя, поверь мне.

Он не замечал, что Тая отчаянно кусает губы от невыносимой, режущей боли в груди.

— Хорошо, — выдохнула она. — Я верю. Я надеюсь… И люблю.

Последние её слова утонули в его поцелуе. Солёные губы дрожали от срывающегося дыхания, руки судорожно сжимали плечи друг друга.

— Я так решил — так и будет, — жёстко закончил разговор Олег, ведь не зря он был сын Антона Роторова. Только в тот момент, когда его огрубевший голос произносил эти слова, несколько капель слёз упало на рукав футболки. Впервые в своей сознательной жизни Олег Роторов плакал.

Постелив одежду под одним из деревьев, они занялись любовью. Решения, менявшие жизнь раз и навсегда отложили отпечаток на близость. Олег был очень внимателен, и во всех его движениях сквозило отчаяние и решимость. Он твёрдо знал, что чувствует и что делать дальше.

— Ты моя, только моя, Таечка, — нежно шептал он, когда они лежали, обнявшись, под деревом. Девушка молчала, пытаясь не думать, какая её жизнь ждёт после того, как он уедет.

— Я буду ждать тебя, — наконец произнесла она. — Знаешь, если понадобится, я буду всегда ждать.

Он улыбнулся в темноте, глядя на звёзды.

— Нет, всегда не надо. Только пару лет, а потом я приеду, женюсь на тебе и увезу с собой. Правда, я не знаю, как это всё делается, но для меня нет трудностей. Всё будет хорошо. Я помогу тебе с общагой, главное, ты должна определиться с институтом.

— Когда ты успеешь? Ты же уезжаешь.

— Если не успею, оставлю денег — ты сама решишь проблему, правда?

Тая замолчала, склонив голову по своему обыкновению. Ей неловко было принимать от него деньги, такого никогда не было.

— Я не знаю, быть может, я сама…

— Без денег практически ничего нельзя сделать, — махнул рукой он. — Я тебе