И ушёл, громко хлопнув дверью. А вот про сопровождающего его Артура, он, судя по всему, позабыл окончательно. И очень зря. Ведь принца его тирада впечатлила куда сильнее, чем самого Мадели. По правде говоря, он даже не подозревал, что его учитель и наставник способен на подобные угрозы.Он молча смотрел на дверь, которой только что так громко хлопнул Мардел, и пытался хоть как-то уместить в голове весь тот ворох услышанной информации. Потом перевёл взгляд на напряжённого Кая и вдруг неожиданно даже для самого себя усмехнулся.

- Ладно, Мадели. Коль моя сестра считает, что её мужем должен стать именно ты, значит, так тому и быть, - проговорил принц, присаживаясь в кресло у его рабочего стола. – Мардел перегибает палку, это даже мне понятно. Подозреваю, что у него просто напросто были свои планы на супруга Эриол, а теперь благодаря тебе они все канули в небытие. А что касается меня… - он расслабленно облокотился на стол и подпёр голову рукой. – Признаться честно, я был рад, когда она тебя выгнала. И до сего момента не сомневался в том, что ты ей не пара. Но… передумал.Кай поднял на него усталый взгляд и равнодушным тоном поинтересовался:

- И с чего это вдруг такие перемены? Неужто на тебе снизошло божественное озарение, и ты вдруг проникся ко мне нежными чувствами?

- Я просто… - он покачал головой, словно желая подчеркнуть, что сам удивлён своим словам: - Верю тебе.

Чего-чего, а такого ответа Мадели уж точно не ожидал.

- Что, прости? Я не ослышался?

- Нет.

- То есть, ты считаешь, что я достоин?

- Нет, - улыбнулся принц. – Но ты справишься. Если уж Марделу смог дать отпор, то и за Карилию постоять сможешь.

- Почту за комплемент, - буркнул Кай, снова возвращаясь к изучению очередного документа.

- И знаешь ещё что, - сказал вдруг Артур, вмиг становясь серьёзным. – Наш верховный маг никогда ничего не говорит просто так. Поэтому, будь осторожен.

Эти слова принца, сказанные с таким искренним участием, ещё долгое время после его ухода звучали в голове Кая. Он сам не понимал, чем они его так зацепили, но с того самого дня начал вести себя куда осмотрительней. Старался ходить только наиболее охраняемыми коридорами, избегать тёмных переходов, и даже обзавёлся несколькими артефактами, выявляющими яд. А когда оставался один в собственных покоях ставил на двери, окна и даже стены такую защиту, что позавидовали бы и хранители королевской казны.

- Чего ты боишься? – спросил его как-то Кери, для которого подобное поведение Кая выглядело даже пугающе. – Здесь вышколенная стража, весь дворец отлично охраняется, еда несколько раз проверяется на наличие отравы на самой кухне, а потом ещё дважды перед подачей. Поверь, сейчас здесь безопасно.

Кай тогда только покачал головой, но отвечать ничего не стал. Не скажет же он Кертону, что первым в очереди желающих отправить его в мир иной стоит именно верховный маг. Да и не поверил бы в это парень. Он до сих пор слишком много времени проводил с Марделом, считая его чуть ли не эталоном человека.

С приближением заветной даты угроза, нависшая над головой Кая, становилась всё ощутимее. Несколько раз он замечал, что за его передвижениями пристально следят, дважды находил в своём кабинете отравленные предметы. А за два дня до торжества, обнаружил на своём столе коробку, в которой лежала глиняная кукла с отломанной головой, чьё тело было проткнуто несколькими тонкими острыми иглами. Рядом с ней обнаружилась записка, в которой значилось только одно слово: «Откажись». А когда Мадели скомкал её и отбросил в строну, то заметил, что на оборотной стороне есть ещё одна надпись. Снова разгладив листок, он опустил взгляд на витиеватые буквы.

«Ты до сих пор жив только потому, что мы уважали твоего отца, - значилось в послании. - Но наше терпение на исходе. Даём тебе одни сутки, чтобы убраться из дворца. Иначе мы проводим тебя сами… прямиком на погребальный костёр»

Естественно, никто из этих «доброжелателей» подписаться не пожелал. Но Кай и так понял, что это далеко не шутка. А ещё, после этого послания он только сильнее уверился в своих догадках, что за него взялся совсем не Мардел, а некто куда более опасный. Но даже теперь не собирался отступать. Хоть это и было сущим самоубийством.Возможно, стоило сообщить об угрозах Камилю, или Кери, или даже Артуру? Но Мадели не сомневался, что поступи он так, и обо всём сразу же стало бы известно Эриол. И, согласно логике сильнейшего, помощи может просить только тот, кто не в состоянии защитить себя сам… тот, кто уже признал своё поражение. А Кай бы скорее наложил на себя руки, чем признался в собственной беспомощности. И пусть это было чистой воды безрассудство, но поступать иначе он не собирался.Весь следующий день он провёл как на иголках, хоть и старался делать вид, что его ничего не беспокоит. При этом при себе он носил сразу три мощнейших амулета, призванных отводить холодное оружие, и был в любой момент готов выставить один из самых прочных воздушных щитов. Он не сомневался, что этим же вечером на него нападут, и сознательно готовился к этому. Ему даже удалось просчитать самого себя, выявить самые уязвимые места собственной защиты, найти наиболее подходящие для совершения атаки места на пути своего передвижения по дворцу. В итоге к вечеру он сам себе уже больше напоминал натянутую тетиву лука, хотя не сомневался, что со стороны выглядит совершенно спокойным.И единственным кого ему не удалось обмануть, оказался Кери. Менталистов за то и не любили, что они умели видеть и чувствовать куда больше чем все остальные, поэтому чаще всего ученик верховного мага предпочитал оставлять свои знания при себе.Но сегодня Мадели показался ему слишком уж странным. И если поначалу он списал подобную внутреннюю напряжённость на некоторую предсвадебную нервозность, то вскоре понял, что дело здесь далеко не в этом. Он даже спросил у самого Кая, что с ним происходит, но тот лишь отмахнулся. И пришлось Кертону оставить всё как есть.

Кери знал, что если не просят, то лезть со своей помощью не стоит. Что его волнение и участие никому не нужны и никем не будут оценены. Но и окончательно отвернуться от Мадели, когда тот в таком состоянии никак не смог. Поэтому просто старался крутиться поблизости. Постоянно забегал в его кабинет с какими-то незначительными вопросами по реформе образования, которую сейчас курировал. Уточнял детали завтрашней церемонии, интересовался, будет ли присутствовать барон Виттар, и ещё кучей разных мелочей. И казалось, что Кай даже рад его постоянному мельтешению перед глазами. В какой-то момент, Кери был почти уверен, что вот сейчас он расскажет ему всё. Посмотрит в глаза, вздохнёт, и выложит, наконец то, что его так тревожит. Но проходили секунды, за ними минуты, а Мадели продолжал строить из себя саму невозмутимость и гордо молчать о своих страхах.

Вот уже действительно, подходящий супруг для Эриол. Два сапога – пара. Мраморная статуя и гранитная скала. Даже представить страшно, какие у этих двоих получатся дети.

Будучи по натуре прекрасным стратегом, Кай сразу определил, что покушение будет совершено поздним вечером, когда в коридорах меньше всего стражи. К тому же, в связи с прибытием во дворец большого числа именитых гостей, основные силы охраны были стянуты к гостевым покоям и общим залам, а в королевском крыле всё осталось по-старому. В непосредственной близости от покоев Эриол нападать было бы сущей глупостью, рядом с его кабинетом – слишком хорошо освещены все закутки, а значит, его будут ждать в одной из галерей, коих предстоит пройти немало.Не удивительно, что сегодня Кай засиделся за своими бумагами, проигнорировав даже ежедневный отчёт для королевы. Он старался довести до конца, все незавершённые дела. Привёл в порядок собственный рабочий стол, разложил все документы. А потом, окинув всё это насмешливым взглядом, на секунду зажмурился и… сел писать завещание.